Благотворительность семьи Романовых, XIX — начало XX в.

Рассмотрим, как формировались средства, которыми располагал Санкт-Петербургский совет детских приютов. Его капитал складывался в основном за счет ежегодных регулярных взносов почетных членов и старшин (как правило, от 200 до 500 руб. от одного лица, редко – больше тысячи). Общая сумма благотворительных взносов в городской совет в 1860-е гг. составляла 6–8 тыс. руб. в год. Поступали и небольшие регулярные пожертвования (в частности, ежегодно поступали 50 руб. по завещанию купца Лопатина и 71 руб. 43 коп. по подписке от принца П. Г. Ольденбургского). Иногда делались достаточно крупные единовременные пожертвования. Например, в 1868 г. был сделан «негласный», то есть анонимный взнос в 1000 руб. Важным источником средств являлись благотворительные лотереи. В 1868 г. они составили 81 тыс. 800 руб. однако этот источник был слишком ненадежным и непостоянным. Впоследствии от лотерей отказались, заменив их компенсационными выплатами из казны.

Своими капиталами располагали и собственно приюты. Их средства также формировались из ежегодных взносов почетных членов и старшин, поступлений из сумм совета и нерегулярных пожертвований. Часть питомцев содержалась на средства приютов, часть воспитывалась на пансионерских вакансиях за определенную плату.

Приютам жертвовались не только деньги но и продукты, одежду, обувь, мебель, посуду, книги, игрушки. Известны пожертвования картошкой и кирпичами. В зависимости от финансовых возможностей и щедрости благотворителей одни петербургские приюты получали ежегодно несколько тысяч рублей, другие – несколько десятков или даже несколько рублей в год. За 1866 г. Александро-Мариинский приют получил деньгами и вещами 7444 руб. Образцовый приют великой княгини Александры Николаевны со строгановским сиротским отделением – 7173 руб. 23 коп., приют барона Штиглица – 2056 руб. Однако серебряный приют получил в том же году 320 руб., Александринский – 126 руб., а Благовещенский приют всего лишь 92 руб. 20 коп.[582]

. Такой же была динамика пожертвований в петербургские приюты в 1870–1880-е гг. Следует отметить, что при пожертвованиях вещами и продуктами их стоимость в деньгах указывалась не всегда и, следовательно, в отчетах не отражалась.

В наиболее благоприятном положении находились те приюты, которые имели состоятельных и щедрых благотворителей. В 1860–1870-е гг. столетия к числу таких жертвователей относились почетные члены Санкт-Петербургского совета детских приютов И. Ф. Громов, И. Ф. Базилевский, И. Е. Кондоянаки, П. И. Губонин, Э. Д. Нарышкин, барон А. Л. Штиглиц, князья Белосельские-Белозерские. Например, общая сумма пожертвований И. Е. Кондоянаки Петергофскому приюту к 1880 г. составила приблизительно 25 тыс. 500 руб. сумма, поступавшая ежегодно из конторы князей Белосельских-Белозерских в приют княгини Белосельской-Белозерской составила к 1880 г. около 20 тыс. руб. Александро-Мариинский приют многие годы пользовался щедростью И. Ф. Базилевского. Помимо взносов на его текущее содержание, составивших к 1880 г. около 35 тыс. руб., Базилевский несколькими взносами образовал неприкосновенный капитал приюта в сумме 65 тыс. 800 руб. В 1873 г. он, кроме того, построил для питомцев на свои средства двухэтажный дом. В том же году заслуги благотворителя были отмечены тем, что пользовавшееся его вниманием заведение получило наименование «Александро-Мариинский приют Ивана Базилевского»[583]. Сам он, будучи почетным членом Санкт-Петербургского совета, получил еще и звание почетного попечителя названного приюта.

А. Л. Штиглиц, барон, финансист, промышленник, основатель и учредитель Центрального училища технического рисования. 1880-е гг.