Блатные сказочки

Боярин собирается царю-государю челом бить. А Фролка не дремлет. Идет к тому боярину, кто ему карету давал, и все ему открывает. Тот кричит: «Ах ты вор!» А Фролка ему: «А вы пособник вора!» Призадумался боярин - ведь и ему станет ответ держать.

Делать нечего, пошел в Успенский собор. После святой заутрени, из храма выйдя, встретил Настинькина отца и все ему открыл. Боярин крут, готов бить государю челом на Фролку: «Я его, вора, в землю вгоню!» А тот ему: «Что Фролка вор и ябедник, всем ведомо. А как вся Москва над тобой посмеется?» Плюнул боярин в сердцах и домой пошел. Дома рассказал жене, пошумел, проклял дочь. Боярыня в слезы - дочь ведь.

Пошумели, поплакали - поутихло сердце родительское. А тут и дочка предстает пред родительские очи. Тоненькая допрежь была Настинька, а тут отчего-то располнела, уж не от голодного ли житья? Ну дело ясное. «Зови Фролку!» - говорит родитель. А плут тут как тут. Пал в ноги - что с таким сделаешь? Бей не бей - дела не поправишь. Закричал боярин: «Эй, малый, запирай ворота, да говори всем приходящим - принять не могу, у нас Фролка-вор в гостях!»

Вот так, и не в сказке, в были: веселым пирком да на свадебку, и дочку боярскую и поместье дворянское своровал московский ловкий человек Фрол Скобеев. А что, братики, не напоминает ли новая история ту прежнюю, египетскую - видно, во все времена ловкачи похожи...

Ты говоришь, Фролка - вор не настоящий: замки не ломал, кошельки не срезал. Да только такой-то понастоящей будет! Ведь если так разобраться, вору что надо: чужое взять, пожить-погулять вволю на чужом добре. Скради Фролка с боярского двора не дочку, а иное что, хоть репу гнилую, его бы - на базарной площади кнутом, а то и ноздри вырвали, лоб заклеймили, и одна дорога - в беглую артель, пока на шелковой петле не закачаешься. А Фролка куда ловчее скрал - в боярские амбары не залезал, замков не сшибал, всего-то и сломил девичий затвор... Вот как воровать-то надо! И посейчас такие молодцы есть, что почище любых воров...

А ты не спорь. Вот тебя, к примеру, взять, Ленчик. Парень ты из себя хоть куда, видный, по всем статьям удался, а что такого совершил? - всего-то взял кассу. Нет, я твою работу не корю, сработал ты чисто, без мокроты... а возьми ты, скажем, наркомовскую дочку, куда б больше пользы... Это ты верно: на всех наркомовских дочек не хватит. В самую точку всадил. Ни боярских, по-старому, ни наркомовских, по-нынешнему, на всех ловкачей не запасено. Оттого и приходится многих талантов «людям» размениваться по мелочам.

А как из мелкоты в крупноту, из низин наверх вскарабкаться? Наперед скажу: самый презренный и самый верный путь - подлостью. Пока спокойной ночи, а завтра в подтверждение слов своих расскажу историю похождений знаменитого российского вора, мошенника и сыщика, самого Ваньки Каина.

Наши московские истории

ПРО ВАНЬКУ КАИНА

Ванька Каин тоже наш, московский, да и откуда еще такой мог произойти? До сей поры звучит его имя-прозвище, а кто он такой, Ванька Каин, чем знаменит, очень мало кто знает. Повезло вам, ребята, что на меня напали - уж я-то знаю! Держал я в хорошее время на Сухаревке книжный развал - Костя-атаман не даст соврать - и попалась мне одна старинная книжица (потом я ее за хорошие денежки всучил ученому профессору, старому хрену), в коей повествуются проделки нашего славного мошенника вкупе с деяниями знатного французского вора Картуша. Да тот, иноземный, мелковат против нашего, хоть и создал целую воровскую армию, а удали той нет, широты натуры, да к тому ж еще мокрятник...

Ты ее, погибельную, через ватку пропусти... Ну питье-бальзам, подохни сам!

Каиново прозвище получил он позже, узнаем за что, а в действительности по имени-фамилии прозывался Иван Осипов и происходил из самого подлого сословия, иначе - был крепостным и находился в услужении одного московского купца. Было это тому двести лет, после царствования Петра Великого, вот когда. Времена были неспокойные (а когда у нас на Руси спокойно?), крепко царь Петр встряхнул державу, гнали и гнули вечного русского бедолагу, заозоровал народ, зашалил. Наверху баре с народа тянули, внизу народ друг у дружки тащил. В Санкт-Питере еще крутенько было с шаловством, а в пресветлой нашей матушке Москве разбивали купецкие палатки среди бела дня. Жили обыватели в вечном страхе, заложившись всеми запорами, ставни завинтив, а все одно не помогало.

Ваня малый был способный, рано свое призвание понял - не мог равнодушно видеть, что плохо лежит, а как подрос - стал у хозяев красть да в кабак сносить, одним словом, полюбил развеселую жизнь. Пороли его, как известный дядя Сидор свою козу, а с него как с гуся.