Бледное солнце Сиверии

В её взгляде читалось одиночество, обречённость и некая беззащитность, приправленная эдакой формулой, типа, будь, что будет, всё равно жизнь пропащая. И ещё глубокая печаль человека, потерявшего в этой жизни что-то очень-очень важное. У неё было лицо умного человека, человека потонувшего в каких-то тяготах, смирившегося с ними, как с неизбежным злом. Я даже не заметил, как вдруг стал ей сочувствовать. На какое-то мгновение-другое Снегова показалась мне малой девчонкой, не способной самой справиться с жизненными трудностями, но имеющей гордость никого не просить о помощи.

Я даже придумал ей своеобразный девиз: «Сделаю всё сама».

Так оно видно и выходило. Да и к тому же в пользу этого заключения говорил тот факт, что она была интендантской у Молотовых, а те бездельников не терпят.

Рута нисколько не удивилась моему приходу, видно её уже известили. Я начал было объясняться, но Снегова перебила мои словоизлияния встречным вопросом:

— Будете кушать? У меня всё готово.

Её голос был чуть низким, но приятным. Он даже как-то гармонировал с её внешностью. Я отметил про себя, что, пожалуй, другой голос ей не подошёл бы.

Рута быстро глянула мне в глаза, и тут же опустила взгляд, несколько растеряно улыбаясь. Было похоже на сцену, типа: «Да, хозяин! Конечно, хозяин. Как скажите, хозяин».

Она была невысокого роста, относительно молодая, с симпатичным личиком, напоминавшим лисью мордочку. Темно-русые волосы были сплетены в длинную косу. На лбу красовалась широкая нежно-голубая лента. Одета Рута была в грубую одежду мужского покроя, делавшими её больше похожей на охотницу. Движения у неё были точными, но не резкими. Тонкие белые пальцы нервно теребили конец ремешка. Видно, что ей было несколько неудобно от того, что я так пристально её разглядываю.

— Можно и поесть, — кивнул я, проходя внутрь.

На стол Снегова накрыла довольно-таки быстро. Потом отошла в сторону, наклонила голову и стала чего-то ждать. И снова я подумал, что она внутренне говорит: «Как скажите, хозяин».

Я вдруг ощутил некий дискомфорт. Подумалось даже: уж не больна ли эта девушка? Или умом нездорова.

— Садись, — приказал я, указывая на лавку у стола.

Рута подняла взгляд. На какую-то секунду в нём мелькнул недобрый огонёк, но Снегова послушалась и присела.

— Что-то не так? — спросил я.

Вместо ответа Рута вдруг налила мне из зеленой бутылки полугара. Её лицо заострилось, отчего она ещё больше стала походить на умную лисичку.

Предположения, словно стая гомонящих ворон, закружились в мозгу.

То, что у Снеговой был муж, было ясно по голубой ленте на челе. И даже было видно, что он был за человек. Его отпечаток хорошо запечатлелся в поведении девушки, да и не только в нём. То, что проблема пьянства в Сиверии стояла ребром, как нигде в другом месте. А с ней и все вытекающие отсюда последствия.

А вот куда муж делся, я тоже понял по узору на голубой ленте, — помер. Значится, вдова. Судя по хилой избушке, нехитрой утвари да грубоватой одежде, Снегова к зажиточным молотовцам не относилась.

Скинув верхнюю одежду и, отцепив от пояса мечи, я сел за стол.

Пахло чем-то едва уловимым, но знакомым. Я покрутил в руке чарку, всё ещё поглядывая на Снегову, не в силах до конца определить суть её загадочной отстраненности.

Скорее всего, для неё все мужики — хуже козлов.

— Меня зовут Сверр, — представился я. — А тебя Рута?

— Да, — чуть слышно ответила девушка.

— Демьян предложил мне стать у тебя на постой. Не против?

— Ну… почему же сразу против. Надо так надо…

— И всё же?

Рута подняла взгляд… Её губы полуоткрылись.

И снова ноздри втянули тот тонкий терпкий запах.

— Не против.

— Точно? — настаивал я, чуть наклонившись вперёд.

Рута выдержала взгляд. Она долго-долго смотрела на меня, словно пытаясь найти что-то конкретное. Я слушал её глубокое дыхание словно зачарованный…

— Почему вы не едите? — скромно спросила она.

Я оглядел содержимое блюд. Омуль, черный хлеб, пареная свекла… Не густо, но и не пусто.

— Вижу, ты неплохая хозяйка, — сделал я комплимент, хотя, признаюсь, думал о том, что поем чего-то получше.

Девушка снова потупила взор, краснея, словно ягоды рябины. Когда я одним махом выпил полугар, она тут же взяла бутылку и начала наливать по новой.

Я взял её за руку и хотел остановить. Пальцы ощутили тонкий нежный бархат её кожи.

— Хватит, — тихо проговорил я. — Не сильно уважаю это дело.

Последние слова её, кажется, обрадовали. Но она всё же закончила наливать и поставила бутыль на подоконник.

Эх, была, не была! Одним махом я залил в рот следующую порцию и вдруг понял, что Рута сидит уже ближе.

Снегова чуть улыбнулась, и я вдруг подумал, что в её голове тоже промчалась аналогичная моей мысль: «Была, не была!»

3

Я открыл глаза. Свет за маленьким окном едва-едва забрезжил.

Разум поспешил окончательно проснуться и мысли «вскочили» со своих насестов, словно встревоженные курицы.

Где я?

И тут же ответ: у Руты.