Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Эпидемиология немыслима без сбора статистических данных, и в первые же годы после пандемии требования к медицинской отчетности были повсеместно ужесточены, а структура данных упорядочена и систематизирована. В США уже к 1925 году все штаты без исключения участвовали в национальной системе отчетности о заболеваемости. Механизм раннего выявления вспышек чреватых эпидемиями заболеваний, которого, увы, так не хватало в 1918 году, в первом приближении сформировался и заработал, да и чиновники здравоохранения стали побольше интересоваться показателями здоровья населения на «низовом» уровне. В 1935 году в Америке был проведен первый в истории «Национальный опрос о состоянии здоровья»[409]

населения в целом («всего-то» через 18 лет после «ужасающего примера» массовой отбраковки призывными комиссиями новобранцев, страдающих запущенными хроническими заболеваниями или физическими патологиями из числа поддающихся профилактике и/или лечению).

Вообще-то в те годы укреплением готовности своих стран к грядущим эпидемиям усиленно занялись правительства всего мира, но в этом отношении, как и во многих других, особняком стоит Китай, где, как водится, проявили особую рьяность. Пока Запад еще только готовился к мировой войне, китайские власти, извлекли урок из вспышки чумы в Маньчжурии в 1911 году и поручили У Ляньдэ, справившемуся с нею чуть ли не в одиночку и голыми руками, заложить фундамент современной системы здравоохранения. Велено – сделано: в 1912 году он организовал Североманьчжурскую службу предупреждения чумы, на следующий год добился разрешения на открытие анатомических театров при китайских медицинских школах, а в 1915 году – и учреждения Национальной медицинской ассоциации западного толка, где занял должность первого секретаря. Ну а после того как Чан Кайши осадил местных военачальников и снова сосредоточил всю полноту власти в Пекине, его режим по наущению У Ляньдэ озаботился централизацией еще и сбора данных о состоянии здоровья населения, и в 1930 году в Китае была создана Национальная карантинная служба. Первым ее директором стал, как вы, наверное, уже догадались, У Ляньдэ, и под его бдительным руководством под строгий противоэпидемический надзор были взяты все крупные международные морские порты Китая, а регулярные отчеты об эпидемиологической ситуации отправлялись не куда-нибудь драконам на небеса, а прямо в Женеву, в штаб-квартиру Лиги Наций.

За два года до провозглашения себя шахом Ирана генерал Реза-хан Пехлеви вернул под свой контроль карантинные службы в портах Персидского залива (не без кровопролитных боестолкновений с пытавшимися их удержать британцами). На глубокую озабоченность его правительства санитарно-эпидемиологической обстановкой в Персии в межвоенные годы свидетельствует одно то, что в период с 1923 по 1936 год государственные ассигнования на строительство объектов санитарной инфраструктуры выросли в 25 раз[410].

С увеличением объема и полноты данных о болезнях и заболеваемости по мере попадания все новых групп населения в «сети» учреждений всеобщего здравоохранения расширялось и поле деятельности эпидемиологов. Начнем с того, что эпидемиология вскоре перестала ограничивать круг изучаемых ею патологий лишь инфекционно-эпидемическими заболеваниями, как это было на первых порах, и стала интересоваться вопросами распространения также и наследственных, и хронических патологий, а с 1970-х годов эпидемиологов стали интересовать все без исключения аспекты состояния здоровья человеческих популяций – вплоть до частоты убийств. Такая эволюция отражала, с одной стороны, научный прогресс, а с другой – демографические изменения, по мере которых сердечно-сосудистые, онкологические, а в последние годы и старческие психоневрологические диагнозы стали уверенно вытеснять инфекционно-эпидемические болезни из числа самых распространенных причин смертности.