Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Сценарий этого «ужастика» в жизни пока что реализован не был. Эбола убивает до половины инфицированных, но по воздуху не распространяется. А самый страшный на человеческой памяти грипп – испанский – убивал (в среднем по миру) «всего-то» несколько процентов заболевших. Научные консультанты создателей «Эпидемии», однако, утверждали, что в основу сценария фильма положен не научно-фантастический сюжет, а вполне реалистичный и весьма вероятный ход развития событий. Одним из консультантов, кстати, был эпидемиолог Дэвид Моренс, соавтор Джеффри Таубенбергера по той самой работе, в которой они приклеили к испанскому гриппу ярлык «мать всех пандемий». Так он даже высказался в том плане, что сценаристы «Эпидемии» не только не сгустили краски, а, напротив, приукрасили действительность: «Не думаю, что они переусердствовали в погоне за сенсацией. Если что, они даже смягчили и приглушили тона»[472].

В 2016 году независимая международная экспертная Комиссия по созданию Глобальной модели риска для здоровья (GHRF[473]), созванная по инициативе Национальной академии медицины США, оценила на уровне 20 % вероятность того, что в течение ближайшего столетия произойдет не менее четырех пандемий, а вероятность хотя бы одной пандемии именно гриппа, по ее оценке, и вовсе близка к ста процентам[474]

. Большинство экспертов и безо всякой теории вероятностей попросту считают пандемии гриппа явлением неизбежным. Поэтому вопросы, по их мнению, надо ставить иначе: когда ожидать следующей пандемии, как сузить ареал распространения и минимизировать ущерб для здоровья? Уроки, извлеченные из пандемии испанского гриппа, весьма полезны с точки зрения получения ответов на все три этих вопроса.

Пойдем по порядку и первым делом зададимся вопросом, когда нам ждать следующей пандемии. Испанский грипп стал следствием обретения вирулентным штаммом двух способностей: во-первых, инфицировать человека, а во-вторых, свободно передаваться от человека человеку воздушно-капельным путем, без участия зоонозных переносчиков. Именно обретение вирусом «испанки» второй способности запустило смертоносную осеннюю волну 1918 года, и теперь ученые мониторят все циркулирующие штаммы, с тем чтобы своевременно предсказать повторение такого поворота событий. Один из используемых вирусологами-эпидемиологами методов основан на использовании молекулярных часов, о которых уже рассказывалось. Идея проста: по мере накопления мутаций возникают отдельные штаммы, более других готовые к передаче от человека к человеку, и они быстро начинают выделяться на генеалогическом древе обилием копий вследствие этой т. н. трансмиссивной готовности. Следовательно, теоретически возможно спрогнозировать, когда движущийся в опасном мутационном направлении штамм достигнет уровня готовности, чреватого пандемией.

Тревожная новость в том, что потенциально пандемические штаммы, вероятно, уже появились, и относятся они к подтипу H5N1 вируса гриппа A – тому самому, что наделал шума в 1997 году, убив ребенка в Гонконге. Пока что почти все случаизаражения человека вирусом H5N1 становятся следствием его передачи от птиц, но уже зафиксированы и отдельные случаи передачи инфекции напрямую между людьми, вот и звучат опасения, что рано или поздно появится особо трансмиссивный штамм H5N1, чреватый пандемией. Другой поднадзорный (по той же самой причине) подтип – H7N9. Пока же этого не произошло, и хочется надеяться, что не произойдет, поскольку летальность H5N1 доходит до 60 % от общего числа случаев[475], что на порядок выше, чем у вируса испанского гриппа, и сегодня этот подтип считается одной из величайших пандемических угроз человечеству.

Внешние факторы – особенно климатические – также могут влиять на хронологию пандемии. В 2013 году, например, опубликованы результаты исследования, из которых следует, что начало и все три волны пандемии испанского гриппа пришлись на фазу Ла-Нинья температурного цикла поверхностного слоя вод Тихого океана[476]

. Ла-Ниньей («малышка» в переводе с испанского) называют холодную фазу цикла так называемой Южной осцилляции, когда вода в экваториальной части Тихого океана (между тропиками Рака и Козерога) остывает, а затем ее сменяет фаза Эль-Ниньо («малыш») и эти воды прогреваются. Океанические течения и динамические потоки воздушных масс тесно взаимосвязаны, поскольку и те и другие участвуют в конвекционном теплообмене, то есть играют решающую роль в перераспределении тепла в приземных слоях атмосферы, определяя тем самым погоду во всем мире, из-за чего метеорологи и ведут столь пристальный мониторинг динамики Эль-Ниньо/Южной осцилляции (ENSO[477]). (Не могли ли, кстати, зловещие знамения перед пришествием испанского гриппа – все эти внезапно засохшие розовые кусты и невесть откуда слетевшиеся в города совы – стать следствием обостренного и гипертрофированного восприятия измученными войной людьми реальных последствий сугубо атмосферных феноменов?)