Блеф во спасение

«Конечно же, конференция. Все, и белые, и красные, кардиналы серые и чёрные внедорожники полагали, что ответы на дополнительные вопросы есть в черновике моей курсовой работы. Но там ничего не было! Всё, что я там в добавок поясняла, было в блокнотике. Студенческая конференция. Тот блокнот с другой стороны я использовала на курсах греческого языка, когда готовилась стать гидом в Афинах. Гиду за лицензию надо было бы сорок взяток дать. Или самой стать взяткой. Тогда у меня проблемы были на радио. Как рассосались, я идею перебраться в Элладу отбросила. Марк, опять же. Не стала его менять на грека Петра с бархатным голосом. Всё оставила, как есть. А блокнот найти нетрудно. Он вместе со словарями на даче. Там каракули с лошадьми и рогатыми рожами, даты, стрелки, скоропись. Но я догадываюсь, что требуется восстановить из этой барахолки отрывочных сведений. Так что ключ, действительно, у меня в голове… Мишка, ты мне очень нужен сейчас».

Кому придёт в голову задерживать чернеца, что бредёт, спотыкаясь, к Фроловым воротам, дабы поклониться на страстной неделе выезду святой процессии во главе со святейшим на ослята? Иисус входил в Иерусалим, а длиннобородые выплывают, словно лебеди жареные на блюдах. Говорлива, суетлива и грязна в осеннюю распутицу площадь у рва кремлёвского. На узкой улочке Китай-города усталый конь под черноглазым мужчиной вдруг оступился, поскользнулся на бревне мостовой, едва не грянувшись оземь. С луки седла слетела перемётная сума, просыпались в чавкающее месиво то ли монеты медные, то ли пряжки чеканные из фряжских земель. Прохожим и проезжим только и дело ли помогать бедолаге собирать добро? Подхватив из грязи суму, паломник поохал, завязал узел, успокоил храпящего жеребца, в поводу повёл его дальше. Да мало ли чего в торговых кварталах не случается под конец великого поста? А уже назавтра даже люд московский узнает, что великая княгиня София Фоминична велела молебен отслужить в церковке Илии пророка, да сама всю службу простояла. Чернец греческий поклониться ей пришёл, так она его к государю-батюшке повела. Святой, говорят, старец. Сказывали ещё, в кремлёвских подвалах сокровище великое скрыто, самим Николаем Чудотворцем благословлённое. Только ключ от него потерян от глаз людских в бездорожье сиротском с заклятьем страшным. Явится он в тот день и час, когда беду великую от Москвы-матушки отвести потребуется. Было это ранней весной 1495 года, в год окончания строительства стен вкруг Боровицкого холма, поверх тех, что при Димитрии Донском возводились. Прожив ещё восемь лет, мать дюжины детей, великая советчица, мудрейшая супруга государя московского София Палеолог отойдёт в мир иной и лучший с чистым сердцем в возрасте сорока восьми лет и будет похоронена в святой земле Вознесенского женского монастыря. Исповедь племянницы последнего властителя Византии, говорят, принял греческий монах. В желании говорить в последний раз на языке своей родины любящий муж не смог ей отказать.

Кому придёт в голову обращать внимание на парочку, чуть ли не боком крадущуюся к лифту среди бела дня в гостинице… Дело молодое. Сорвались с экскурсии туристы, командированные сократили служебный график. Дело обычное! Охрана отеля на площади Московского вокзала была прикована к телевизионным экранам. Событие из ряда вон выходящее! Рванул газ, и где! В кафе на площади у Пяти углов, при этом пострадали китайские граждане, и был найден труп мужчины славянской внешности, отравившийся препаратом для повышения давления. По предварительной версии следствия, лекарство оказалось просроченным. Пачка была найдена в кармане пострадавшего. А было, отчего схватиться за таблетки! Свидетели показали, резво тараторила с экрана корреспондентка хроники чрезвычайных происшествий, что труп до отравления и взрыва беседовал на повышенных тонах с весьма элегантной дамой. Она послала его сложносочинённым матом и умотала с истерической скоростью, даже бросив какую-то книжку и забыв на стуле кардиган. Всем, кто может что-то сообщить о женщине, просьба позвонить по телефону.

— Лепят то, что им велено лепить, — объяснила Лена — версию теракта не хотят озвучивать, что понятно. Скоро тут международный форум. Я в душ.

Михаил кивнул и полез в мини-бар. После дикой гонки по улицам ему хотелось пить, и в этом не было никакого подтекста. Из ванной раздался шум включённой воды. Он поддел открывалкой пробку минералки и подошёл к самой двери. Сначала раздалось пиканье мобильного телефона. Потом голос.