Блеф во спасение

— Ванька! Закрой дверь машины немедленно или выключи балалайки свои, сволочь! И так голова трещит… Брошу гранату, не доживёшь до своего конца света, — высунувшись из окна лоджии, она погрозила соседу лейкой. Война войной, а помидоры поливать надо. Зная разбойничий нрав миленькой девочки из 13-ой квартиры ещё по играм в классики и индейцев, упитанный мужик с трубкой во рту шустро прикрутил звук. Фольклорные завывания из динамиков его бесконечно ремонтируемого доисторического «Форда», без сомнения, возобновятся только после того, как хозяин машины убедится — Ленка слиняла из дома надолго, а не к овощному ларьку и обратно. О конце света упоминание тоже оказалось уместным: сосед в течение двадцати лет умудрялся подрабатывать лишь фотосъёмками для дорогих съёмных девиц, а своим жёнам морочил голову, что пишет книгу. Назвав труд «апокалипсисом от Ивана-дурака», он перегрузил текст таким количеством метафизических формул, что читать это не взялся бы даже психиатр. Эпизодически, обычно в связи с магнитными бурями, он развлекал подружку детства во дворе новыми откровениями о том, как к нему ночью приходил Николай Второй, повелевая выключить свет в туалете, реже сигналы поступали от летающих тарелок. В остальном же удивительный сосед был нормальным и даже добрым парнем.

Убедившись, что помидоры напились вволю, а листва миниогорода на лоджии радует сочной изумрудной мягкостью, Лена отправилась в ванную развешивать отстиранные за ночь от крови и грязи в машине джинсы, жилет и любимую трикотажную блузку. С кроссовками и сумкой, заляпанными чем-то жирным, она провозилась с полчаса, радуясь тому, что нашла чуток старого папиного одеколона, годного, разве что, отпугивать комаров. И вот, уже любуясь на дело рук своих, она уже собиралась было позавтракать, как вдруг раздался звонок в домофон. Ох, а так хотелось тёплого яичка.

— Кого там? — сняв трубку, она вложила в свой вопрос почти весь маршрут, по которому намеревалась послать бедного писателя-эзотерика. Ведь никаких других вариантов напроситься на утренний чай не намечалось.

— Лена, это Михаил. Из Гефсиманского сада. На лестницу выйди.

Рано утром майор проснулся в своей «брежневке» на северо-востоке огромного города словно от толчка. Люди с развитой интуицией, как кошки перед землетрясением, часто открывают глаза за несколько секунд до звонка будильника. Сейчас же, лёжа в собственной постели, он почувствовал, что около входной двери началось какое-то движение, и почти сразу тихо и аккуратно в замочной скважине повернулся ключ. Мать вряд ли приехала бы с дачи, да и не стала бы она стеречься, чтобы не разбудить его. Наоборот, в молодости сама дама без комплексов, постаралась бы специально пошуметь, чтобы не застать врасплох тех, кто мог давеча задержаться у него на ночь.

Только змей смог бы так же стечь на пол и броском очутиться в проёме двери на кухню, не издав ни одного звука и не допустив ни единого шороха. В отличие от посетительницы. Несколько секунд он наблюдал, как женщина на высоченных каблуках сначала выскочила из них на пол, чтобы не топать, а потом прямо в колготках босиком проскользнула в гостиную. Огляделась по сторонам и, увидев его рюкзак, кинулась расстёгивать пластмассовый замок.

— Здравствуй, милая! — сложив руки на груди, отчётливо произнес он. Вскрикнув, женщина отбросила от себя рюкзак так, словно это был колючий ёж, и сделала несколько шагов к окну. Михаил опередил её и загородил путь, а сама непрошеная гостья, оступилась, потеряла равновесие и села на диван. — Ты водички зашла попить или пописать? Вроде бы, ты всё своё вывезла.

— A-а… Я забыла косынку. Там, в прихожей. Она шёлковая, стоит сорок евро, — дунув на дизайнерскую чёлку, рыжеволосая молодая дама глянула на него с вызовом, но в глазах всё равно плескалась паника, — Всё, я пойду!..

— Сидеть!.. — попытка к бегству была пресечена закрытой прямо перед её носом дверью. Раздвинув пластинки жалюзи, Михаил глянул вниз во двор и заметил белый внедорожник, на капот которого, с сотовым в руке, присел упитанный брюнет в дорогом светлом костюме. — Марин, про то, что главное в жизни женщины — это тряпки, будешь рассказывать новому спонсору. Что тебе у меня понадобилось, а? Соврёшь — пойму. А промолчишь…

Ловким движением он выхватил у неё сумочку и поднёс к окну. Ещё мгновение, поворот ручки, и дорогой аксессуар закачался на золотой ручке-цепочке на уровне десятого этажа. Для пущей убедительности изверг открыл замок и сделал вид, что переворачивает шедевр моды кверху дном.

— Ты, тварь лысая, нищеброд! — женщина заметалась, как лиса в силке, — тебе это не пройдёт даром, отдай немедленно… Не расплатишься!