Блеск дождя

– Это правда… А вот, кстати, и входная дверь. – Мы остановились возле прямоугольного дома из массивного обожженного кирпича с небольшими фрагментами фахверка. – Вот здесь я живу. Снова.

– Оу, у вас дом под камышовой крышей.

– Ага.

– А дверь голубая! – с восторгом констатирую я.

– Вот тебе сразу два стереотипа про Квартал лестниц.

Симон открыл дверь и хотел пропустить меня вперед, но я остановилась.

– Лучше сначала ты. Чтобы твои родители не приняли меня за взломщицу и не испугались.

– Взломщица с ключом?

Я пожала плечами, и Симон, улыбаясь, зашел первым.

Закусив губу, я последовала за ним в просторный холл. Я сразу услышала поскрипывание светлых деревянных половиц под моими сапогами и увидела галерею из фотографий на стене над винтовой лестницей. Очень много фотографий, любовно составленных в мозаику воспоминаний.

– Привет! Мам? Пап?

К моему облегчению, никто не отозвался, и я прошла до кухни, из которой, видимо, вел выход в сад с большущей деревянной террасой. Симон последовал за мной и открыл один из шкафов. Взял оттуда ларец, запустил в него пальцы и вернулся ко мне с двумя купюрами в пятьдесят евро.

– Ты взломал семейную родительскую кассу? – в ужасе посмотрела на него я.

– Я потом компенсирую. Вот.

– Здесь на двадцать пять больше.

– По-другому я не могу дать. – Он взял мою руку и вложил мне деньги. – Остальное – чаевые.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Симон меня опередил.

– Посмотрим, где бабуля. Хочу познакомить тебя с ней прежде, чем ты уедешь.

Что ж, приятно, что ему это важно. Мы прошли в гостиную. Это была большая светлая комната с высоким потолком и еще одной коллекцией фотографий на стене над каминной полкой. Много мебели из прочного, частью потертого дерева с небольшими царапинами. Возможно, благодаря этому в комнате царила такая уютная и теплая атмосфера. Эффект первозданности и естественности. Неидеальной красоты. Сухие букеты; светлые, в пол, льняные шторы с тяжелыми кистями. К ним в тон подушки на угловом кожаном диване, где угадывались места, на которых чаще всего сидят. Я насчитала четыре и представила себе, как вся семья смотрит фильм. Кресло рядом, вероятно, предусмотрено для бабушки.

– Симон?! Ты вернулся?

Я повернула голову туда, откуда послышался голос.

– Вернулся, – отозвался он.

– Но я думала… О, у нас гости. – В гостиную вошла высокая блондинка в джинсах и свитере. Если не брать во внимание стрижку боб длиной до подбородка, она была точной копией Симона. Того же теплого оттенка карие глаза приветливо улыбались мне. – Привет. Я Марлен, мама Симона.

Я вежливо пожала ее руку.

– Алиса, я… – Блин, и что же мне сказать? «Его подружка» прозвучит так, словно у нас отношения. Знакомая? Я беспомощно оглянулась на Симона – он хотел уже что-то сказать, но мать его опередила:

– Я знаю, кто вы. Его тату-мастер и невероятно талантливая художница. Вы нарисовали чудесный портрет моего отца.

Я не ожидала услышать столько комплиментов. И, видимо, улыбка получилась довольно смущенной.

– Рада, что вам нравится.

– Нравится! И не только мне, моя мать тоже в восторге. Я поначалу была скептически настроена насчет татуировки, но Симон нам так много о вас рассказал…

– Только хорошее, – вставил он.

– Надеюсь, – сухо бросила я. Моя нервозность стала понемногу рассеиваться, в том числе благодаря непосредственности мамы Симона. Своим поведением она дала понять, что мне здесь рады.

– Симон показал нам в Instagram ваши работы. Я надеюсь, вы не будете против, если я подпишусь на вас. Потому что кроме рисунков я еще и познакомилась с очень милой художницей.

Кровь ударила в голову.

– Конечно, не буду. Мне приятно.

– На меня ты не подписана, – пожаловался Симон. Если бы не озорные огоньки в глазах, его обиду можно было бы принять за чистую монету.

– Твои фотки не такие классные.

Я подавила желание засмеяться и ограничилась улыбкой.

– Так, и что это тут происходит? – спросил кто-то низким грудным голосом. Увидев, кому он принадлежит, я мгновенно установила, от кого Симон унаследовал кудри.

– Это Алиса, которая делает Симону тату, – представила меня Марлен своему мужу.

– Привет. Я Грегор. – И он приветливо улыбнулся. – Симон показал нам ваш рисунок-портрет, а также другие работы в Instagram

. Был бы у меня аккаунт, я бы на вас подписался.

– Так, ну я чувствую себя ущемленным, – произнес Симон. – Почему никто из моей семьи не хочет подписаться на меня?

Мы с Марлен засмеялись, а отец нахмурил лоб.

– Я что-то пропустил?

– Нашему сыну нужно больше… как это называется?.. – Подыскивая подходящее слово, Марлен пощелкала пальцами.

Я поняла, какое это слово, и сказала:

– Подписчиков?

– Точно, подписчиков.

– Так попроси совета у своей подруги. Она понимает, как работают социальные сети.

Мы с Симоном обменялись взглядами.

– Мы с Алисой не встречаемся, – уточнил Симон, а я поймала себя на мысли, что пытаюсь представить себе его в качестве моего парня. Чувствовала бы я себя частью этой семьи? Единой семьи. Открытой. Сердечной. Здоровой.

– Да? – В голосе Грегора прозвучал намек на разочарование. Или это смятение? – Но вы все равно поужинаете с нами?