Блеск дождя

– Да, было бы здорово! – Марлен с улыбкой кивнула.

Не зная, что ответить, я снова посмотрела на Симона. Вероятно, мне следовало вежливо отказаться. Но под каким предлогом, если не упоминать его обморока? А другого более-менее подходящего объяснения, почему я привезла Симона домой и зашла только за деньгами за сегодняшний сеанс, я на ходу не придумала.

Симону, кажется, тоже ничего не пришло в голову.

– М-м-м… вообще-то я думал еще перед работой прилечь, а Алиса уже собиралась уезжать…

– Я не понимаю. Вы же только пришли. – Его мать растерянно переводит взгляд с него на меня.

Симон почесал затылок и посмотрел на меня.

– Ну, можно в принципе чего-нибудь перекусить… ты как?

– М-м-м. – Я чувствовала себя слегка застигнутой врасплох. Но мне не хотелось обижать его родителей. Они смотрели с такой надеждой. – Если я вас не объем и не доставлю слишком больших хлопот.

Так я осталась. На ужин с родителями Симона.

Это ведь ничего, верно?

25

Алиса

– Сколько ты уже занимаешься татуировками?

Марлен протянула мне сырную тарелку, с которой я подцепила себе ломтик «эмменталя». Мы перешли на «ты». На меня смотрели пять пар любопытных глаз. За столом собралась вся семья, включая бабушку Лотту, которая за каких-то две минуты вытащила из меня обещание записать на тату на декабрь ее и сестру Симона Нору, которая все это время не спускала с меня глаз. Каждый раз, когда мы встречались взглядами, она краснела и быстро отводила глаза. Кажется, особый восторг у нее вызывали мои волосы.

– Официально с восемнадцати лет. Но начала я в семнадцать – на искусственной и свиной коже.

Нора – она, как и Симон, сидит напротив – с отвращением скривила миловидную мордашку.

– Да, в те времена мне тоже было противно, – произнесла я, чтобы вдохновить ее на разговор. «Привет, я Нора» – до сих пор единственное, что я от нее услышала. Кажется, она передо мной робела или что-то в этом роде, и мне было любопытно, почему.

– Свиная кожа похожа на человеческую? – поинтересовалась Марлен.

– Для тренировки пойдет. Но, вообще говоря, всякая кожа уникальна. Когда я три года назад пришла в студию, я с удивлением обнаружила, сколько разных типов кожи существует. Чтобы приноровиться ко всем, нужно время и некоторый опыт.

– А как ты открыла для себя тату? – продолжала допытываться Марлен. – Из рисунков?

Мой рот был занят хлебом, и я молча кивнула.

– А где ты этому научилась?

– Мама, она изучает искусство. И было бы хорошо, если бы вы дали ей поесть, а не мучали вопросами, – вмешался в наш диалог Симон, который, извиняясь, посмотрел на меня.

Но этого и не требовалось. Мне нравилось, что они задают так много вопросов. Однако тут я была ему благодарна. Потому что разговоры, в которых я неминуемо вспоминала о маме, давались мне с трудом. Я еще девочкой копировала ее рисунки при помощи цветных карандашей и пальчиковой краски. Иногда на обоях, в моей комнате или коридоре, где до сих пор видны следы. Я проглотила боль воспоминаний вместе с едой.

– Все в порядке, – быстро проговорила я, готовясь ответить на вопрос, но Марлен покачала головой.

– Нет. Извини, пожалуйста, Алиса, если я чересчур любопытна. Мы все просто так рады знакомству. Наш Симон нечасто приводит девочек.

Я с улыбкой посмотрела в его сторону – это вогнало его в краску, но не лишило дара речи.

– Я разборчивый.

– С этой – как ее? – Кики тоже не помешало бы.

Симон зыркнул на бабушку.

– Бабуля!

– Я сразу говорила – эта девушка непутевая. Через три секунды было ясно, но кто же меня послушал? – гнула свое бабушка Лотта, невзирая на все более мрачное выражение лица Симона.

– Мне она тоже не нравилась, – ввернула Нора.

– Мы можем, пожалуйста, сменить тему? – сдавленно произнес Симон, избегая моего взгляда.

– Да, пожалуй, – поддержал его Грегор.

– Мама, Симон сделает тебе твой напиток? – Марлен довольно топорно попыталась разрядить обстановку, хотя и весьма кстати.

– О, да, выпить я не откажусь. Тебе тоже, Алиса? Мой внук делает превосходные коктейли. С парой капель.

– И что там в них?

– Пойдем со мной, покажу.

Мне ясно, зачем Симон предложил это. Он не хотел, чтобы бабушка Лотта разболтала в его отсутствие что-нибудь о его бывшей. И хотя мне было интересно послушать, что из себя представляет эта Кики, я не хотела пользоваться моментом.

– С удовольствием.

Мы отодвинулись от стола и встали. На кухне Симон тяжело вздохнул.

– Извини, бабуля иногда…

– Бабуля у тебя классная.

– Я бы не хотел, чтобы ты решила, что мы – семейка ехидн.

– Не решу до тех пор, пока они не станут потешаться надо мной, лишь только я уйду, – весело проговорила я.

Симон с улыбкой скривил губы.

– Не беспокойся. Для этого ты им слишком понравилась. Причем почти сразу.

– Эй, то есть прямо с ходу меня нельзя признать милой?

– Можно. Даже больше. – Он заглянул мне в глаза. Не весело, а серьезно. – Мне пора наконец понять это.

В ответ я улыбнулась, сердце между тем выстукивало барабанную дробь. Такую быструю и оглушительную, что я испугалась, что Симон услышит.

Он откашлялся, провел по волосам.

– И если они слишком назойливы, просто скажи. Ты здесь не на допросе, – сменил он тему.