Блеск и нищета шпионажа

Огромную сенсацию на Западе вызвали утверждения Судоплатова, что ученый-атомщик Роберт Оппенгеймер, глава проекта «Манхэттен», работал на советскую разведку и даже имел кличку Стар (о чем и не подозревал). Кроме того, советской разведке помогали известные ученые Ферми и Сцил-лард, а также Нильс Бор. Они руководствовались ненавистью к фашизму, а также опасались, что при наличии атомной бомбы США могут завоевать мировое господство, если не будут иметь противовес в лице СССР. Еще Вернадский советовал Сталину найти подходы к Бору (тот посещал наше посольство в Лондоне), а Петр Капица в 1943 году после переезда Бора из Лондона в Копенгаген предлагал Сталину и Берия пригласить его в СССР для работы над нашим атомным проектом и даже лично излагал Бору эту идею в письмах.

Заявление Судоплатова с негодованием опровергли американские ученые, да и наша служба внешней разведки отмежевалась от ветерана, бывший резидент в США опроверг наличие подобной агентуры.

В 1948 году Судоплатов выехал в Прагу вместе с отрядом особого назначения. Через бывшего резидента ОГПУ в Праге он должен был предъявить Бенешу расписку на 10 000 фунтов, подписанную его секретарем во время перевоза Бенеша в Лондон, организованного нашей разведкой после мюнхенского сговора в 1938 году. Бенешу следовало предложить мирно уступить власть коммунистическому правительству Готвальда, в противном случае расписка, а также материалы об участии Бенеша в политическом перевороте в Югославии накануне войны будут опубликованы. Операция прошла успешно, Бенеш сдался без боя.

Судоплатов признается, что на его счету организация четырех убийств на территории СССР (естественно, с санкции Сталина и его соратников, эти убийства ему и инкриминировали на суде): это украинский националист Шумский и униатский священник Ромжа — убрать этих людей в 1946 году было несложно, ибо оба лечились в больницах, и оставалось лишь подбросить соответствующее «лекарство», изготовленное в спецлаборатории, экспериментирующей с ядами над людьми, приговоренными к смерти. (Судоплатов отвергает утверждение, что он курировал эту лабораторию.)

Кроме того, в 1947 году по указанию Судоплатова в Ульяновске был ликвидирован польский инженер Самет, работавший на секретном объекте и вынашивавший план побега за границу. Шеф «лаборатории ядов», медицинское светило Майроновский, просто вколол ему дозу во время медицинского обследования в Ульяновске. Четвертой, и последней, жертвой произвола (Судоплатов постоянно отмечает, что он лишь выполнял указания Сталина и других членов политбюро) был американец Исаак Оггинс, работавший как агент НКВД в Китае и на Дальнем Востоке.

Жена Оггинса, тоже закордонный агент НКВД, после того как мужа посадили в тюрьму в СССР, уехала в США, стала сотрудничать с ФБР и начала кампанию за вызволение мужа. Опасаясь скандала, решили и это дело по-келейиому: сделали Оггинсу укольчик по примеру других. Вряд ли Судоплатов раскрывает всю картину послевоенного террора и внутри страны, и за границей.

Он чувствовал себя на вершине славы — один из мощных мужей тайной полиции.

Однако рано или поздно за все приходится платить: уже в 1951 году с началом «дела врачей» были арестованы многие руководители органов (в том числе и евреи по национальности), обвиненные в «сионизме», смерть Сталина повлекла новую вспышку борьбы за власть, затем — расстрел Берия и аресты его приближенных, включая Судоплатова.

Произошло это 21 августа 1953 года (ему было 46 лет) — дальше начинается черная, а возможно, и самая светлая, искупительная часть жизни Павла Анатольевича, его хождение по мукам. Допросы на всех уровнях, следователи и прокуроры, чутким носом улавливавшие политическую конъюнктуру, обвинения в попытках вместе с Берия заключить сепаратный мир с Гитлером и участии в «заговоре Берия» против партии и так далее и тому подобное.

Бутырка, Лефортово, Владимирская тюрьма.

По иронии судьбы в последней подобралась приятная компания: бывший минитр иностранных дел Латвии Мунтерс, вывезенный оттуда в 1940 году (вначале Судоплатов устроил его преподавателем в Воронежский университет, но недолго ему пришлось здравствовать на ниве просвещения), бывший заместитель председателя Думы В. Шульгин, захваченный в 1945 году в Белграде, сын Сталина Василий, устраивавший скандалы и требовавший его выпустить, а также шеф «лаборатории по ядам» Майроновский, милый человек.

Вскоре круг пополнился старым другом и соратником Эйтингоном, многими другими чекистами. Так прошли в тюрьме 15 лет — «расплата за ошибки, она ведь тоже труд».