Блеск и нищета шпионажа

Первый слабый намек канул бы в Лету, если бы не дотошная Дженет Фурнье, возглавлявшая отдел жалоб ФБР в Сан-Франциско (к сведению борцов против отечественных стукачей, американцы официально поощряют это полезное для родины дело, в ФБР приходит масса наветоз на соседей, жалоб от одиноких вдов, исповедей алкоголиков, фантазий психопатов, сообщений о преступлениях родственников, друзей и сослуживцев. Вся эта пестрая почта тщательно фильтруется, дабы обнаружить среди навоза жемчужное зерно).

11 мая 1984 года Дженет прочитала написанное на машинке письмо: «Дорогой сэр, я уже несколько лет занимаюсь шпионажем и передал совершенно секретные кодовые книги, технические инструкции к шифровальным машинам, секретные телеграммы и т. д. До определенного момента я не знал, что эта информация передавалась Советскому Союзу, с тех пор меня мучит раскаяние. Наконец я прекратил передавать материалы. Цель этого письма — дать возможность ФБР вскрыть, возможно, важнейшую шпионскую сеть, мне известно, что мой контакт завербовал в нее по крайней мере еще трех человек…»

Далее аноним высказывал желание сотрудничать с ФБР при гарантии полного освобождения от уголовного преследования. Хитрец предлагал общаться через полосу личных объявлений в газете «Лос-Анджелес-таймс» и выбрал себе псевдоним Рус.

Дженет тут же помчалась с письмом к своему боссу, но тот зевнул и сказал, что прочитает его после ланча: письмами шизофреников, одержимых идеей шпионажа, ФБР было сыто по горло.

Когда настойчивая Дженет заставила немедленно прочитать письмо, он напрягся: специальная терминология придавала посланию достоверность.

ФБР срочно дало объявление Русу и предложило поговорить по телефону, естественно, с целью обнаружить номер и установить личность самого Руса, однако на эту удочку он не клюнул и ответил письменно, вновь подтвердив жажду облегчить душу и боязнь преследований.

ФБР не унималось и по объявлению предложило анонимную встречу без всяких условий, но и эта приманка не сработала — Рус отказался от встречи, не ухватился он и за идею встретиться на нейтральной почве в Мексике, хотя полностью идею встречи не отверг.

Анализ письма психиатрами-специалистами привел к выводу, что автор является психопатом белой расы, от 35 до 45 лет, знакомым с криптографией, кодами и компьютерными системами.

Так бы и остались эти анонимные письма в архивах ФБР, если бы не алкоголичка Барбара Уокер, бывшая жена Джона Уокера, отдавшая ему руку и сердце в 1957 году. Ее муж был моряком и исповедовал католицизм, вскоре почти один за другим появилось на свет четверо детей, жизнь была бурной, но обеспеченной.

Подозрения возникли у нее в 1968 году, когда муж служил на базе подводных лодок в Норфолке, одновременно владея небольшим кафе.

И вдруг кафе прогорело, осталась лишь скромная зарплата, однако, на удивление Барбары, благосостояние семьи вдруг резко пошло вверх: они переехали в дорогую квартиру, накупив первоклассной мебели, приобрели две яхты, одна из которых стоила более пяти тысяч долларов — по тем временам немалая сумма.

Беспокойная Барбара однажды вечером залезла в письменный стол своего мужа, обнаружив там миниатюрную фотокамеру «Минокс» и Железную коробку, в которой были свернутая в рулоны пленка, вычерченная от руки схема какой-то местности, фотографии дорог, деревьев и кустов с указательными стрелками и записка: «Эта информация нам не нужна, требуются данные о роторе» (составная часть шифровальной машины).

Тут Барбара увидела мужа, стоявшего в дверях с перекошенным лицом.

— Вон отсюда! — закричал он в ярости.

— Предатель! Предатель! — заорала она.

— Заткнись! — крикнул он и крепко съездил ей по физиономии.

С тех пор Уокер не отрицал, но и не признавал источников своих побочных доходов, иногда он даже осторожно затрагивал эту тему, намекая, что заключил контракт с «ними» на поставку секретной информации.

— Ты удивишься, если узнаешь, как много людей этим занимается! — отвечал он на ее молчаливый упрек.

Иногда, хорошо поддав, Барбара угрожала разоблачить его, в ответ он лишь ругался: кому интересна эта истерика алкоголички?

Тем не менее от неведомо откуда свалившихся денег она не отказывалась; в 1969 году, после того как Уокер достал из тайника 35 тысяч долларов, он попросил ее приклеить часть банкнот к телу во время перелета из Вашингтона в Калифорнию.

Да и покупки семья делала отнюдь не маленькие: небольшой самолет, плавучий дом, участки земли для строительства в Нассау, Тампе, Сент-Питерсберге, Китти Хок. Кроме того, папаша любил водить своих детей в дорогие рестораны, покупал им роскошные вещи и вывозил на отдых на фешенебельные курорты.

Подозрения не мешали Барбаре счастливо жить с мужем до 1976 года, потом она рисовала это время в самом черном свете и утверждала, что именно муки совести превратили ее в алкоголичку.

После развода она взяла с собою двух младших детей — Лауру и Майкла — и поселилась с престарелой матерью в штате Мэн, устроившись работать на обувную фабрику. Напившись, она не раз убеждала своих детей, что их папа — шпион, однако тогда они этого не понимали.