Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн: от Второй мировой до Войны Судного дня.

Все это произошло так быстро, что официальный документ в Вашингтоне составили, когда у государства еще не было названия. Позднее Кларк Клиффорд вписал от руки — «Государство Израиль». Таким образом, Соединенные Штаты оказались первой страной, которая признала Израиль[123]

.

Однако если США признали Израиль только «де-факто», в СССР сразу было принято решение не только о фактическом, но и полном признании нового государства, то есть «де-юре», которое состоялось 17 мая 1948 года. Соединенные Штаты признали новое государство «де-юре» только 31 января 1949 года — после того, как 25 января 1949 года в Израиле прошли первые демократические выборы в Учредительное собрание, объявившее себя Кнессетом первого созыва.

* * *

Политика президента Трумэна в палестинском вопросе отражает весь комплекс проблем, которые поставило создание еврейского государства перед христианской Америкой и ее лидерами в середине XX века. Сионизм, видевший в возобновлении еврейского суверенитета в Палестине/Эрец-Исраэль средство для разрешения проблем и аномалий существования еврейского народа, обрел в США как многочисленных сторонников, так и противников. С начале 1940-х годов, вследствие роста американской зависимости от ближневосточной нефти и страха перед советским проникновением в регион, американское отношение к сионизму перешло из области солидарности с новаторской общественно-национальной идеологией в плоскость соображений национальных интересов и международной безопасности. С точки зрения военно-политического истеблишмента в Вашингтоне, баланс между арабской мощью (территория, население, нефть и неоднократно продемонстрированная готовность к насильственным действиям для достижения своих целей) и еврейским ишувом

Палестины/Эрец-Исраэль столь явственно склонялся в пользу арабов, что единственный приемлемый вывод заключался в отказе от поддержки создания еврейского государства. Однако существовали как объективные, так и субъективные условия, которые способствовали формированию президентом умеренно-нейтрального курса, выразившегося в согласии в декларативной форме поддержать создание еврейского государства и в ходе голосования на Генеральной Ассамблее ООН 29 ноября 1947 года, и после провозглашения государственной независимости Израиля 15 мая 1948 года. К объективным причинам можно отнести ощущение вины из-за бездействия США по защите подвергавшихся систематическому тотальному уничтожению евреев Европы; проблему перемещенных лиц, годами находившихся в лагерях, созданных и снабжавшихся американскими вооруженными силами; определенное политическое влияние просионистских еврейских организаций в США, а к субъективным — присутствие людей, постепенно ставших сторонниками сионизма, среди советников президента Г. Трумэна. Однако, как было показано выше, в обоих случаях решения принимались в самые последние моменты, в обоих случаях — вопреки жесткой антисионистской позиции руководителей Государственного департамента и Пентагона, причем в обоих случаях американские руководители знали о том, что обсуждаемая ими поддержка провозглашению будущего еврейского государства уже гарантирована Советским Союзом и его союзниками — и страх, проголосовав «против», своими руками столкнуть будущий Израиль в просоветский лагерь, превратив его в форпост советского влияния на Ближнем Востоке, был одним из основных — если не основным — аргументом в пользу голосования «за». Об этом сам Г. Трумэн недвусмысленно писал Элеоноре Рузвельт 20 мая 1948 года: «Так как в Палестине образовался вакуум, и русские собирались первыми признать Израиль, генерал Маршалл, Ловетт, д-р Раск и я обсудили положение и решили, что будет правильным немедленно признать еврейское правительство»[124]. В письме к вдове своего предшественника президент изящно умолчал о том, что руководители Государственного департамента не поддерживали его, но главное соображение — опередить Советский Союз — им передано точно.