Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн: от Второй мировой до Войны Судного дня.

Очевидной (и не достигнутой) целью стран-участниц этого альянса — первого стратегического международного союза, в который вступал Израиль, причем не вместе с США, а втайне от них — было свержение Г.А. Насера, что для Израиля означало решение как минимум оперативных, если не фундаментальных проблем безопасности. Кроме того, это давало шанс открыть Тиранский пролив (на входе в Эйлатский залив) для израильских судов и изменить южную государственную границу к выгоде Израиля. Секретные трехсторонние переговоры, которые проходили с 22 по 24 октября 1956 года в Севре, в окрестностях Парижа, были предварены двухсторонней встречей представителей Израиля и Франции. Ядерный вопрос был предметом краткого обсуждения в конце этой конференции. По воспоминаниям Ш. Переса, он попросил Д. Бен-Гуриона ненадолго отложить подписание договора, «и во время этой паузы я встретился с Ги Молле и Морисом Бурж-Манури наедине. Именно тогда мы согласовали основные положения договора о постройке ядерного реактора в Димоне, на юге Израиля, а также об организации поставки топлива для него»[193]

. В ходе переговоров в Севре, несмотря на ряд разногласий между сторонами, был подписан протокол о совместных военных действиях против Египта, которые планировалось начать наступлением израильской армии в Синае (предполагалось, что она выйдет на дальние подступы к Суэцкому каналу) и завершить оккупацией зоны канала французскими и британскими войсками под предлогом защиты этой важнейшей международной транспортной артерии. «Если бы не эти две крупнейшие европейские державы, вообще маловероятно, что Израиль начал бы военные действия на Синайском полуострове», — честно признавал в своей изданной почти десять лет спустя книге Моше Даян, бывший в 1956 году главой Генерального штаба Израиля[194]

. Сроки проведения операции (конец октября — начало ноября 1956 года) были установлены с таким расчетом, чтобы свести к минимуму возможность вмешательства в конфликт США (где в это время вступала в завершающую фазу предвыборная кампания) и Советского Союза (внимание которого было сосредоточено на событиях в Венгрии, где вовсю развивалось антикоммунистическое восстание и куда 4 ноября был введен масштабный советский воинский контингент для его подавления). Как отмечал в своей книге шестой президент Израиля Хаим Герцог, «в Соединенных Штатах в разгаре были президентские выборы, и можно было предположить, что президент Эйзенхауэр воздержится от принятия важных международных решений, которые могли бы помешать его переизбранию»[195]

. Подписанный в Севре протокол включал обязательство Франции и Великобритании обеспечить воздушное прикрытие городов Израиля в случае, если авиация Египта или других арабских стран попытается бомбить их (это условие имело принципиальное значение для израильской стороны); одновременно французское правительство аннулировало значительную часть израильского долга, возникшего в результате закупок вооружений. Обратим внимание: стороны искали такую дату начала боевых действий, которая бы, по их расчетам, в наименьшей мере позволила вмешаться Советскому Союзу или США, причем обе страны — не только поставивший Египту значительные арсеналы оружия Советский Союз, но и Соединенные Штаты — воспринимались как в равной мере враждебные!

Переход ситуации, связанной с национализацией Суэцкого канала, в фазу военного кризиса застал врасплох администрацию США.

Ставшие известными архивные материалы позволяют судить, что американский президент не располагал достоверной информацией о подготовке плана военной агрессии против Египта. До середины октября 1956 года Д. Эйзенхауэр продолжал руководствоваться оценками разведслужб, которые считали «в высшей степени маловероятной» попытку Израиля осуществить «крупномасштабное военное нападение на египетские войска, находящиеся на Синайском полуострове»[196]. В это время подготовка израильскими силами военных действий против Египта уже велась, что называется, «на всех парах».