– Я это тебе для чего говорю – продышался КГБшник – ты еще пацан совсем, салага. Тебя убивать натаскали как пса породистого, а разыгрывают совсем в другой игре. Тебе бы еще подрасти годков пяток, повариться…
– И стать подонком?
– Чего?
– Стать подонком, говорю
КГБшник не обиделся. Просто тяжело вздохнул
– Салага ты еще. Салага. Я твой разговор с Бахметьевым слушал… ты уж извини. Язык вперед головы идет. Знал бы ты, сколько за язык свой пострадало. Если бы не Бахметьев… будь тут такая мразь как, к примеру, Лежепеков… давно бы ты отсюда вылетел – да с такой, б… сопроводиловкой, что…
– Да нахрен…
– Помолчи! – жестко и трезво сказал КГБшник
…
– Вот так. И меня слушай, пока дело говорю. Потом поздно будет – схарчат и выплюнут. У нас людей ломать умеют. Ты думаешь, ты один видишь, кто такой Саддам?
– Вижу? Видеть мало.
– А что делать предлагаешь? Вот ты, такой умный – что делать?
…
– Убить? Кто вместо него придет? Ты думаешь, что Саддаму мы так уж нужны? Да хрен он на нас положил и сверху прихлопнул!
Сергеев зло выругался
– Если он почувствует, что мы играем против него – завтра здесь будут американцы. Ему плевать… на все плевать. Как ты думаешь – среди американцев найдутся такие же чистенькие и правильные как ты, которые будут негодовать и ручки заламывать?
– Я ручки не заламываю.
– А ты на вопрос ответь.
– Нет… наверное
– То-то и оно. Замочишь Саддама – ты знаешь, что дальше будет? Под боком Иран, сейчас война идет. Ты что – хочешь еще одного Афгана? Только в десять раз больше. Хочешь, чтобы пацаны и тут гробились?
…
– Не слышу!
– Нет…
– То-то и оно. А для этого надо что? Ушки на макушке, а все что шевелится – на мушку. Мы тут тоже – не водку пьем. Варианты разные просматриваются…
– Да? – Николай выразительно поглядел на бутылку
– Да-да. Ну, что? Готов к труду и обороне?
– А что? Есть варианты?
– Они всегда есть – деловито сказал КГБшник – значит, за то мы тут говорили – забудь. Что пили – тем более. Понял?
– Понял…
– Уже лучше. С виллы своей съедь… нельзя тебе на отшибе. Игра совсем по-взрослому начинается. Поселись в гостинице… тебе надо, чтобы вокруг тебя люди всегда были. Тогда сложнее будет. Поселись в… Палестину.
– Понял.
– Вот так. Будь начеку. Прорвемся…
КГБшник приоткрыл дверь машины. Аккуратно содрал этикетку с бутылки, а бутылку – грохнул о порог. Выбросил осколки
– Поехали…
– Товарищ майор… – сказал Николай – а вы пьяным когда-нибудь бываете? Так… по настоящему.
– По настоящему… – проворчал КГБшник – послужил бы у этого… Ельцина, вопросов бы не задавал. Мне из лаборатории таблетки выдавали… иначе бы печени хана. Осталась небольшая заначка. Что встал… поехали…
КГБшник жил тоже на вилле, недалеко от центра города – одной из многих, что снимало совпосольство. Не решившись возвращаться к себе, Николай отправился в гостиницу. По пути – остановился… вывернуло его качественно, заблевал весь тротуар. В кармане двери нашел тряпку, которую использовали при ремонте машины, кое-как вытерся. Деньги у него были… сегодня заплатит сам, а завтра – получается, посольство оформит. С Ираком, как и с соцстранами Варшавского договора денежных расчетов почти не было, шел бартер и зачет…
В холле гостиницы – а она была современной, высотной, недавно построенной – было тихо и пусто. Ночной жизни в Багдаде – практически не было, мусульманская страна. Ночной портье – со значком партии БААС посмотрел на него с едва скрываемым отвращением.
– Одноместный номер есть?
Словно предчувствуя ответ, Николай потащил из кармана документы. Там. кроме местной битаки – было удостоверение. Глядя на него – а он не обратил внимания, что там была настоящая. «мокрая» подпись Саддама – портье побелел как мел.
– Сейчас… все устроим, эфенди…
На верхнем, крайнем этаже, Николай, уже напевая что-то веселое, натолкнулся на компанию. Советские… одни девчонки. Они шли из какого-то номера…
И они остановились, чтобы пропустить…
Портье затараторил что-то на арабском – но…
– Ты как здесь…
Москва, Кремль. 21 июня 1988 года