Близкие контакты далёких предков. Как эволюционировал наш вид

Сегодня все меньше людей закатывают пир на весь мир даже по случаю 70-летней годовщины. Мы все больше привыкаем к новообретенному долгожительству и надеемся скоро переступить 100-летний порог. Честно говоря, реальность не столь оптимистична: как оказалось, с долгой жизнью связаны серьезные проблемы. Прежде всего тревогу вызывает увеличение числа все более старых и нездоровых людей. В глубине души мы сознаем, что, хотя и проживем дольше, в старости уже не будем такими же крепкими, как в молодости. Слова «Когда нам стукнет 99, давай повеселимся, как это было в 1999»[13] – не наполняют нас сладостной надеждой, это, скорее, крик души, поскольку понятно, что к концу столь долгой жизни мы неизбежно одряхлеем. Тревога, связанная со старением, не ограничивается здоровьем – у нее есть и социально-экономические причины, поэтому программа Medicare

[14] и вопросы пенсионного обеспечения вызывают острую полемику.

При всех очевидных недостатках долгожительства не странно ли, что мы вообще стали жить дольше? Или мы упускаем какой-то аспект долголетия человека?

Появление долгожительства

Удлинение человеческой жизни отчасти объясняется достижениями современной медицины, снизившей смертность. Еще в начале XX в. рождаемость и смертность были относительно высокими (много людей рождалось и много умирало до достижения преклонного возраста), что сокращало среднюю продолжительность жизни. К середине XX в. смертность уменьшилась благодаря успехам медицины, однако рождаемость оставалась высокой. Продолжительность жизни многих новорожденных не превышала нескольких месяцев. В традиционной корейской культуре не принято было поздравлять женщин с беременностью и даже праздновать рождение ребенка. Многие семьи ждали, пока младенцу исполнится три месяца, и лишь тогда проводили в честь его появления на свет церемонию под названием «пэкиль» («сто дней»). Откладывание празднования рождения можно найти в истории многих культур и обществ по всему миру, в том числе в Нигерии, Японии, Тонга и на Гавайях, где поводом для большого торжества является первая, третья или пятая годовщина появления на свет, а не оно само.

Дело в том, что до недавнего времени многие дети не доживали до своего первого дня рождения. В жизни нас подстерегает несколько периодов повышенного риска смерти. Смертность возрастает при отлучении от груди, независимо от возраста в этот момент, который определяется культурой. Когда ребенок переходит на другое питание, он становится уязвимым для целого спектра заболеваний пищевого происхождения. После преодоления этого опасного периода смертность снова увеличивается в 16−18 лет, когда завершается соматическое развитие (рост тела). После этого молодые женщины сталкиваются с повышенной смертностью из-за рисков, связанных с беременностью и родами, а молодые мужчины – из-за несчастных случаев. В среднем возрасте наблюдается очередной пик смертности преимущественно вследствие болезней.

У людей на жизненном пути много раз происходят всплески и спады риска смерти. Увеличение средней продолжительности жизни означает, что этот риск переживает больше людей – сейчас меньше катастроф и войн, больше болезней стали излечимыми, меньше смертей случается в результате осложнений беременности и родов и т. д. Когда эти препятствия для долгожительства были сведены к минимуму и пока рождаемость оставалась высокой, численность населения росла, резко увеличившись к концу XX в. Но потом жители промышленно развитых стран стали рожать меньше детей; в конце концов вероятность того, что имеющиеся дети достигнут совершеннолетия, чрезвычайно возросла. Впервые в истории человечества в большинстве развитых стран наблюдается крайне низкая рождаемость и крайне низкая смертность. Перед нами новый феномен – рост доли престарелого населения. При рассмотрении в этом ключе долгожительство человека оказывается прямым следствием технического прогресса.

Дело, однако, не только в достижениях современной цивилизации. Количество стариков выросло задолго до появления оседлых обществ. Более того, мы знаем, что долголетие отчасти наследуется: долгожители, как правило, происходят из семей долгожителей. Известно, что за него отвечает ряд специфических генов. Означает ли это, что долгожительство обеспечивает эволюционное преимущество?