Читаем Близкие контакты далёких предков. Как эволюционировал наш вид полностью

В своей основе теория эволюции имеет нечто общее с гелиоцентрической теорией: как гелиоцентризм предполагает, что Земля не центр Вселенной, так и теория эволюции предполагает, что человек не центр мироздания. Галилео Галилей, выступивший против идеи о том, что мир, где мы обитаем, находится в центре Вселенной, попал в руки инквизиции. На Чарльза Дарвина, предположившего, что люди несовершенны, что они не результат божественного творения и не вершина всех жизненных форм, обрушилась яростная критика и нападки коллег-ученых. Его теория естественного отбора потрясла основы европейской средневековой картины мира. Неудивительно, что Чарльз Дарвин долго – 23 года, если быть точной, – не решался опубликовать свой труд «Происхождение видов» (1859).

Идея Дарвина о том, что люди приспосабливаются к условиям среды так же, как и все остальные живые существа, противоречила традиционному представлению о центральном положении человека в мире и превращала человека просто в часть природы. Принять эту идею означало признать, что все в мире, даже животные, со временем меняется и ни животные, ни люди не являются совершенными божественными творениями. Хотя многим было трудно принять такой мировоззренческий сдвиг, он согласуется с восточной философией. Возможно, поэтому в Азии теория эволюции не встретила сильного противодействия.

Основы теории эволюции

Теория эволюции опирается на две фундаментальные концепции. Во-первых, эволюции нужно сырье, роль которого играет генетическое изменение в форме мутации. Когда возникает отличие от существующих генов – новшество, в генофонде появляется изменчивость. Простой пример: в популяции, где все особи имеют округлые уши, происходит мутация, обусловливающая остроухость, как у мифических эльфов. До этого существовал лишь один вариант формы ушей – округлые, теперь имеются два варианта такого признака, как форма ушей, – округлые и заостренные.

Во-вторых, морфологическая изменчивость связана с репродуктивной изменчивостью. Вернемся к предыдущему примеру. Если способность производить потомство одинакова у особей с округлыми и с заостренными ушами, ни та, ни другая форма ушей не дает эволюционного преимущества. Если же особи с заостренными ушами с большей вероятностью оставляют потомство, то постепенно их становится все больше. Частота мутировавшего гена, вызвавшего остроухость, со временем возрастает. Речь идет не об абсолютном числе индивидов в любой момент времени, а об относительном преобладании, о «рыночной доле» гена, обусловливающего определенный признак. Эволюция, в сущности, является популяционным понятием, причем относительным.

Почему особи оставляют потомство с разной вероятностью? Индивид, лучше приспособленный к среде обитания и имеющий больше шансов дожить до репродуктивного возраста, с большей вероятностью оставит потомство, чем индивид, умерший до половозрелости. Именно это различие лежит в основе «естественного отбора», самого известного эволюционного механизма, открытого Дарвином.

Бывает, что признак, не дающий преимущества с точки зрения выживания или вроде бы идущий во вред, выбирается особями противоположного пола, и его частота в последующих поколениях растет. Это явление называется половым отбором. Всем известный пример – павлиний хвост. Длинный великолепный хвост самца павлина не способствует выживанию и даже может стать губительным. Его длина ограничивает подвижность, когда нужно спасаться от хищника, а яркий цвет привлекает внимание и выдает присутствие птицы. Казалось бы, столь очевидно бесполезный и потенциально вредный признак, не способствующий выживанию и репродукции особи, должен быстро исчезнуть из генного пула. Однако вышло иначе. Все павлины-самцы имеют этот «необъяснимый» признак – длинный эффектный хвост.

Для объяснения этого кажущегося парадокса Дарвин предложил понятие полового отбора. По какой-то причине павы выбирают павлинов с самыми заметными хвостами, чтобы спариться и отложить яйца. Возможно, большой яркий хвост служит показателем здоровья или свидетельством храбрости и сообразительности самца, сумевшего спастись от хищников, несмотря на эту помеху. Почему павы клюют на броские хвосты – их тайна.

Дарвин включил половой отбор в свою теорию естественного отбора. Основная предпосылка любого отбора, естественного и полового, одна и та же. Индивида с положительным признаком выбирают из тех, кто демонстрирует набор признаков, по которым возможен отбор. Осуществлять такой отбор может природа или противоположный пол. Дарвин сформулировал принципы естественного и полового отбора и представил их как основные механизмы эволюции. Теория Дарвина появилась до того, как мы узнали о биологии клетки, наследовании и генетике. Он логически выстроил и вывел свою схему только лишь из наблюдения природных явлений. Потрясающе!

Эволюция теории эволюции

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять

Про еду нам важно знать все: какого она цвета, какова она на запах и вкус, приятны ли ее текстура и температура. Ведь на основе этих знаний мы принимаем решение о том, стоит или не стоит это есть, удовлетворит ли данное блюдо наши физиологические потребности. На восприятие вкуса влияют практически все ощущения, которые мы испытываем, прошлый опыт и с кем мы ели то или иное блюдо.Нейрогастрономия (наука о вкусовых ощущениях) не пытается «насильно» заменить еду на более полезную, она направлена на то, как человек воспринимает ее вкус. Профессор Гордон Шеперд считает, что мы можем не только привыкнуть к более здоровой пище, но и не ощущать себя при этом так, будто постоянно чем-то жертвуем. Чтобы этого добиться, придется ввести в заблуждение мозг и заставить его думать, например, что вареное вкуснее жареного. А как это сделать – расскажет автор книги.Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Гордон Шеперд

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Медицина и здоровье / Дом и досуг