Близнец для президента. Роман с музыкой

* * *

Характер у Верки, конечно, не сахар. Скверный – война полутонам и бой сомнениям. Либо – правда, либо – ложь. Или черное, или белое. Все или ничего…

Вот и получила по полной: черную пустоту и белую ложь. И все – на девятом месяце: мы ждали Алю.

А началось с моей оговорки. Прицепилась. Ну, ошибся! Ну, зашел сдуру налево: узнала, уличила, ополчилась. Все молча, под град слез, под метание молний, под тревожный звон посуды.

Буря ожидалась, как я понял, после родов. Угадал. Но все равно опешил. А моя челюсть где-то с минуту нуждалась в подпорке – я ничего не замечал, оглушенный…

Спустя неделю после торжественной встречи из роддома, Верка швырнула мне розовый бланк с голубыми разводами: метрика. На дочу. С диким, нелепым, изощренным именем – Правда . Назло мне… На мой рык она закатила истерику: прорвало, что называется. Пришлось даже «скорую» вызвать. Врач обозвал это послеродовой горячкой. И прописал нежность. Я – внял. И стал кликать дочурку по-своему: Адей.

Но приступ заколотил ее вновь. Аде исполнился годик.

Ник, разбитной пацан с отдела рекламы, разродился в честь крохи дурацким тостом:

– За Веру, за Правду! – поочередно ткнул он бокалом в их сторону и пропел, – и за царя-батюшку! Последний «тык» предназначался мне.

Верка словно взбесилась: балаган, дескать, устроили. Что было там у нее в бокале – в лицо Нику плеснула. И, схватив Адю, выбежала. Хлопнула дверь. Веселье скукожилось. Кто-то брякнул: сердючка! Прилипло. Без прямых аналогий с артистом Данилко. Просто Верка-сердючка. Хотя – бешеная – на тот момент звучало б точней…

Наша Адя не прожила и двух лет. Это был конец. Всему.

Мы с Веркой разбежались. Стремительно. Почти без слов. Будто кто-то там, наверху, громыхнул стартовым пистолетом.

Я вскоре взял отпуск и выпал из жизни на две недели. Из запоя, смрадного и тягучего меня вытащил Арсений. Этот вечный жених из «Кавминводских вестей».

Бравурный марш вернул меня в день сегодняшний. На дисплее мобильника обозначилось: «Арсений». Я обомлел. Телепатия?!. И тут же нажал кнопку:

– Сеня? – зачем-то переспросил я…

Через минуту мы попрощались. До завтра. Обговорили время встречи – у Алексея.

О том, что Леха уже дома, Сеня, разумеется, узнал от меня и жутко обрадовался. Как обычно распределили, кто из нас что притащит. Сенька грозился скупить полрынка, благо живет рядом. Я пообещал захватить каких-то конфет, торт и юбилейную бутылку «Прасковейского».

На том и порешили.

Но еще долго от нежданного телепатического взбрыка тянуло чем-то странным. То ли знак мне какой подавала судьба, то ли примету подкидывала. Не знаю. Но в учащенный пульс вдруг срезонировало предчувствие. Отчего-то недоброе и смурное.

Глава V

Маруся

Семигорск, март 2008 г.