Близнецы и сгоревший замок

Олег для очистки совести стал красться за ними. Но это была явная глупость. Потому что не бывает таких преступников!

То есть они, может, и бывают, но в кино: внешне весь такой честный до ужаса, а на самом деле круглый подонок. А ты сидишь и смотришь: «Вот как в жизни случается!»

Но это не в жизни, это именно в кино так бывает! А взаправду — стоит только посмотреть на человека, и видишь: эге, что-то здесь не так. А на другого глянул, и видишь — да он в жизни не украдет, хоть в ювелирном магазине его посели!

И этот Эдик был именно таким.

И сын у него был отличный, и жена тоже!

Они шли домой, взявшись за руки. Как мы знаем, Олег все-таки пошел за ними. Сперва вроде следил, а потом ему пришла довольно-таки необычная мысль. Минуту он постоял возле их калитки… эх, была не была, и вошел в нее, поднялся на крыльцо, постучал в окошко… Хозяин выглянул, узнал его, удивился, чего бы это вдруг явился тот пацаненок, который, как потом Лида рассказала, первым влез в горящий дом — канарейку спасать!

Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга. Наконец Олег сказал:

— Я к вам по делу!

В ответ охранник усмехнулся:

— Об этом я и сам могу догадаться. В такую даль да без дела пилить… Ну, и что же у тебя за проблемы?

— Я расследую тот пожар!

Охранник окинул Олега заинтересованным взглядом:

— Давай, заходи — потолкуем… Тебя Лида об этом просила?

— Можно сказать и так.

Они сидели в небольшой комнатке, предназначение которой Олег угадать не мог. Она как бы ни для чего не была нужна — стол у окна, перед ним два стула, фотографии на стене в общей большой рамке, старая швейная машина, на которой уж лет сто никто не шьет, — «Зингер».

— А почему ты с этим делом именно ко мне приехал?.. Тебя Лида послала?

Его глаза так и впились в лицо Олега. А еще пятнадцать минут назад шел такой беззаботный, держал жену и сына за руки. Олег ничего не успел ответить, охранник снова — как в атаку на него кинулся:

— Думаешь, я не понимаю, в чем тут фокус? Я отлично понимаю! Я единственный мог дом открыть бесшумно… Ведь так?!

Олегу оставалось только кивнуть.

— Но я этого не делал! — закричал Эдик…

Его вообще-то Эдуардом Григорьевичем звали. Он махнул рукой:

— Да что, собственно, я перед тобой оправдываюсь! — И такая горечь прозвучала в голосе этого взрослого дяди.

Действительно, приезжает какой-то «сопляк», начинает выспрашивать… И у кого? У боевого офицера, настоящего десантника. А все лишь потому, что мальчишка этот подлизался к хозяйской дочке. И ты должен теперь стоять по стойке смирно, выслушивать, оправдываться!.. Так он, видимо, рассуждал.

Хотя Олег вообще-то вел себя скромно и Лидиной дружбой не давил.

— Я на самом деле как раз считаю, что вы тут ни при чем!

— Значит, Лида?..

— А Лида тем более!

Тут охранник удивленно и подозрительно посмотрел на него:

— Тогда чего ж ты приехал?!

Очень трудно было ответить на этот вопрос. Но тут, по счастью, в дверь заглянул Эдиков сын:

— Мама чай пить зовет…

— Хочешь? — спросил охранник.

— Хочу! — поспешно ответил Олег, и Эдуард Григорьевич рассмеялся. — Ведь все равно же я тебя потом буду раскатывать!

— А я вам и так скажу. — Это уже происходило в большой светлой комнате за чайным столом. — Я потому что сперва думал — вы виноваты, потому что вы единственный получаетесь, который мог… А Лида как раз была против!

Охранник немедленно расцвел:

— Вот! Правильно она думает! — положил Олегу могучую руку на плечо. — Дурачок, я же с этого грызу свой кусок хлеба… Причем даже с некоторым маслом. Зачем же я буду поступать, как свинья под дубом?.. Проходил эту басню?

— Так я и говорю. — Олег улыбнулся. — Я теперь понял!

И стал рассказывать, почему он больше не подозревает Эдуарда Григорьевича.

Его жена слушала это объяснение и удовлетворенно кивала:

— Вот если б такому мальчику в милиции работать, получилось бы очень толково… Ты в милицию случайно не собираешься?

Олег ответил, что как раз именно собирается! И это вызвало общее веселье. Они уже без всяких нервов выпили по второй чашке.

— А кто ж тогда все-таки поджег, дядя Эдь? Охранник не успел ничего ответить, как заговорила его жена, Вера Петровна:

— Да просто ошибся этот… пожарный следователь!

— Вряд ли, тетя Вера. Он… — Олег вспомнил, какой тот пожарный эксперт был обстоятельный, с седыми висками и с седыми усами…

— Я бы перед другим, может, не стала откровенничать, — перебила его Вера Петровна. Она говорила быстро и в то же время как-то весомо. Она убеждала: — Вот ты слыхал такую поговорку, что, мол, ружье один раз в год стреляет само?

— Ну… да…

— Так вот, огонь, я думаю, загорается сам намного чаще!

— Как это?

— А просто! Он почти живое существо, ты не задумывался об этом?.. — и, сделав паузу, Вера Петровна обвела взглядом сидящих за столом. — Вы посмотрите, как он извивается, как двигается… Неживые так не умеют!

— Чудишь ты, Верунчик! — Эдуард Григорьевич покачал головой.

— Ну, тогда признавайся, что поджег! — Она засмеялась.

Олег уехал в Чашкин с хорошим настроением. Но и с сомнениями в душе.

Глава XXIX

Ямайская Лиса Патрикеевна