Блокада. Книга 5

– Какое там… Прямо от командующего – к вам сюда.

– Обидно. У нас тут пировать нечем. Чаем горячим угостить могу. Только без сахара. Чаю хочешь?

– Нет, спасибо. Я по дороге поел, – покривил душой Звягинцев. После всего пережитого он и впрямь не чувствовал голода.

– Что ж, предусмотрительно. Тогда вот что. Шагай сейчас к Монесу. А потом разведай у операторов, где у них там свободная койка. Ночевать тебе, наверное, придется в Смольном.

– Ясно, товарищ полковник.

– Тогда иди.

Звягинцев надел ушанку и пошел к двери.

– Погоди! – услышал он голос Королева, обернулся и увидел, что тот стоит у стола, опустив голову.

– Вопрос хочу задать, – глухо и как-то виновато проговорил Королев. – Как, Алешка, плох я стал? Только честно. Со стороны-то виднее…

Звягинцев почувствовал, что у него сдавило горло.

– Да что вы, Павел Максимович, – как можно увереннее ответил он, – разве похудели малость…

– Ладно, – по-прежнему не поднимая головы, сказал Королев. – Просто я немного устал. Ладно, иди.

Звягинцев направился к двери, но в этот момент в комнату вошел высокий, стройный полковник. Он был одет несколько необычно – в распахнутый короткий полушубок темно-синего цвета, отороченный серым каракулем. В руке он держал шапку-кубанку.

– Ба! – воскликнул Королев. – Как говорится, на ловца… Погоди, майор! – остановил он Звягинцева, который, козырнув вошедшему полковнику, уже готов был переступить порог. – А я и не знал, что ты в Смольном, – сказал Королев полковнику. Затем снова обратился к Звягинцеву: – Представляйся, майор, своему новому начальству. Начальник отдела укрепрайонов штаба фронта полковник Монес.

Звягинцев, снова поднеся ладонь к шапке, назвал себя.

– Знаю, лады! – бросил Монес. – Подождите минуту.

Он подошел к Королеву, и они начали что-то вполголоса обсуждать. Насколько мог уловить Звягинцев, речь шла о каких-то бронесооружениях.

Затем Монес, взглянув на Звягинцева, сказал:

– Что ж, не тащить же его сейчас на Дворцовую, устал, наверное, майор? По Ладожской трассе добирались?

– Так точно, – ответил Звягинцев.

– Путь нелегкий. Вот что, свободная комната здесь минут на десять найдется?

– Следующая дверь направо, – ответил Королев, – там сейчас пусто…

Разговор с Монесом был короткий. Начальник отдела УРов сообщил Звягинцеву, что по решению Военного совета фронта создан штаб внутренней обороны города, или сокращенно ВОГ, который занимается строительством укреплений. Первоочередной задачей ВОГа является укрепление побережья Финского залива, и в частности западной стороны, почти примыкающей к территории Кировского завода.

В качестве помощника начальника отдела УРов Звягинцеву надлежало руководить строительством укреплений именно на этом участке.

Сказав все это, Монес посмотрел на часы.

– Сейчас двадцать ноль-ноль. Начальник штаба ВОГа полковник Никифоров находится на совещании в нашем отделе и будет у себя примерно в двадцать два ноль-ноль. К этому времени и явитесь в штаб ВОГа на улицу Каляева. Вместе с Никифоровым проработаете карту, получите конкретные указания. Работа на Кировском вам предстоит не просто инженерная. Придется на месте изыскать рабочую силу, материалы, – предупреждаю, это нелегко, люди измучены холодом и голодом. И тем не менее укрепления построить надо.

…До улицы Каляева было ходу минут двадцать, не больше. Попрощавшись с Монесом, Звягинцев пошел в отдел кадров оформить документы, а потом направился в так хорошо ему знакомый по прежним временам оперативный отдел. Состав операторов значительно обновился, но кое-кто из старых сослуживцев еще работал здесь, и Звягинцев без труда договорился о ночлеге. Один из операторов пошел с ним и показал ему свободную койку, хозяин которой находился в командировке.

Была половина девятого, и Звягинцев решил не торопясь пройтись по городу, который после долгого отсутствия видел сегодня лишь сквозь оконные проемы «эмки».

Миновав часовых, Звягинцев вышел из ворот Смольного. И ему вдруг показалось, что он шагнул в огромную ледяную пещеру. Снег и лед обступали его со всех сторон. В снежных сугробах терялись протоптанные людьми тропинки, снег свисал с крыш домов, а стены их были покрыты инеем.

Звягинцев пошел по направлению к Неве. Едва различимые кучки людей темнели на льду, похожие на рыбаков далекого мирного времени – любителей подледного лова. То от одной, то от другой кучки отделялась маленькая фигурка, тащившая за собой санки, и Звягинцев в полутьме не сразу разобрал, что на санках везут ведра, самовары, кастрюли с водой. Фигурки двигались медленно, очень медленно, – это походило на какие-то странные кадры из фильма, демонстрируемого в замедленном темпе.

Завывал ветер, мела поземка. Вдали угадывались громады вмерзших в лед военных кораблей.

Звягинцев плотнее запахнул свой полушубок, перестегнул потуже ремень и пошел в противоположную сторону. Тверская, по которой он шел, была пустынна. Обезлюдевшими казались и дома. Большинство окон было забито фанерой. «Где же люди?» – подумал Звягинцев.

Ни трамвайных звонков, ни автомобильных сигналов, ни даже разрывов артиллерийских снарядов… Давящая гробовая тишина.