Блокада. Книга 5

И именно сознание, что войска, обороняющие Москву, обладают сейчас не только моральным преимуществом, которое всегда придает особую силу людям, защищающим свой родной дом от разбойничьего нападения, но и достаточным количеством танков, самолетов, орудий, несомненно помогло Сталину в эти грозные минуты сохранить выдержку и полное присутствие духа.

…Командующий Западным фронтом Жуков доложил, что на помощь отошедшей от Солнечногорска 16-й армии срочно перебрасываются войска с других участков фронта.

Сталин приказал забрать из Московской зоны ПВО и направить в распоряжение Жукова несколько артиллерийских батарей и зенитных дивизионов – для стрельбы прямой наводкой по танкам.

Потом он приказал немедленно перебросить на Западный фронт стоящую наготове в районе Серпухова стрелковую дивизию.

В распоряжении Сталина оставался еще резерв Ставки. Он хранил его как зеницу ока, отдавая себе отчет в том, что может настать такой критический момент, когда придется бросить на защиту Москвы все имеющиеся силы.

Этот момент наступил.

И все же Сталин решил направить Жукову только часть резерва Ставки – две армии и два противотанковых артиллерийских полка: он понимал, что война не кончится, даже если падет Москва…

Среди множества телефонных звонков, раздававшихся в ту ночь в кабинете Сталина, один был особенно тревожным: Берия сообщил, что, по полученным данным, в городе высадился парашютный десант. Сталин ответил резко:

– Парашютисты? Сколько? Рота? А кто видел? Проверь. Где точно высадились? Я спрашиваю: где? Не знаешь? Не поднимай тогда паники. Может быть, на твой кабинет тоже высадились?..

И бросил трубку.

В то, что немцы высадили десант, он действительно не поверил. Заняв Красную Поляну, противник пока не продвинулся дальше ни на шаг, в таких обстоятельствах высадка в городе парашютистов была бы со стороны немцев бессмысленной авантюрой – подобный десант был бы мгновенно уничтожен.

Бросив на рычаг трубку, Сталин прошелся по кабинету, потом снял трубку другого аппарата, набрал две цифры, подождал гудка и медленно набрал три остальных.

Нет, он звонил не в НКВД, не в горком партии и не в штаб МПВО, чтобы проверить сведения о парашютистах. Звонок аппарата ВЧ раздался в эту минуту за много километров от Москвы, в далеком Новосибирске, в кабинете директора авиационного завода, где секретарь обкома партии Кулагин и заместитель наркома авиапромышленности Яковлев проводили в это время совещание с руководящим активом завода.

– Здравствуйте, – сказал Сталин. – Кто у телефона?

Услышав голос Сталина, Кулагин объявил перерыв. Все, кроме него и Яковлева, вышли из кабинета.

– Что нового? – спросил Сталин. – Сколько за истекшие сутки?

Кулагин назвал цифру.

– Хорошо, – сказал Сталин. – Но мало. – И повторил: – Мало! Что мешает увеличить выпуск?

– Мы сейчас обсуждаем этот вопрос с руководителями завода.

– Где Яковлев? – прервал Кулагина Сталин.

– Здесь, рядом.

– Передайте ему трубку.

Сталин взял папиросу из раскрытой коробки «Герцеговины Флор», хотел закурить, но в этот момент раздался голос Яковлева:

– Здравствуйте, товарищ Сталин. Слушаю вас.

Сталин положил на стол незакуренную папиросу.

– Здравствуйте, – сказал он. – Мой вопрос все тот же. Нам срочно нужны истребители. Как можно больше. Что требуется, чтобы увеличить их выпуск?

– Мы только что говорили об этом с товарищем Кулагиным и пришли к единому выводу… – ответил Яковлев.

– Я слушаю, – сказал Сталин и плотнее прижал трубку к уху.

– Необходимо объединить базирующиеся здесь заводы. Сейчас, как вы знаете, на базе комбайнового развертывают производство четыре эвакуированных сюда из разных городов завода. Это значит – четыре рабочих коллектива, четыре директора, четыре главных инженера. Это создает разнобой в работе.

– Вы говорите, что существуют четыре директора и четыре главных инженера, – произнес Сталин. – Но заместитель наркома авиационной промышленности в Новосибирске сейчас находится один. Товарищ Яковлев. Что мешает ему употребить власть, если это приведет к увеличению выпуска самолетов?

– Требуется ваше одобрение, товарищ Сталин. Если оно будет, то в декабре, полагаю, завод сможет увеличить выпуск истребителей.

– Считайте, что оно имеется. Что еще?

– В данный момент это главное, товарищ Сталин. Если реорганизация, которую надо произвести немедленно и так, чтобы это не отразилось на бесперебойном выпуске машин, потребует дополнительных согласований, то…

– У нас нет времени для согласований, товарищ Яковлев. Решать уполномочены вы. Немцы не дают нам времени для согласований.

– Я понял.

– У вас все? – спросил Сталин.

– Да, товарищ Сталин, – ответил Яковлев, но, почувствовав, что тот не повесил трубку, продолжал держать в руке и свою. Наконец тихо спросил: – Как… с Москвой?

– Под Москвой идут бои, – после паузы ответил Сталин. – Главное, что вам надо сейчас знать и помнить, – это что исход сражения решается не только под Москвой. В не меньшей мере успех зависит от того, когда и сколько вы дадите истребителей. Вы поняли меня? В не меньшей.

– Да, я понял вас, товарищ Сталин.

– До свидания.