Блондинка и потомки Робинзона Крузо на необитаемом острове (СИ)

  - Голубая пещера как раз по пути к месту первого состязания, - Hugo встал, ласково положил правую руку на талию Virginie, по-отцовски. - Мы заглянем в нее, освежимся.

  'Голубая пещера? Освежимся? Наверно, в пещере голубое озеро, и дикари называют его драгоценным', - графиня подумала, но ничего не написала на дощечке.

  Она хотела золота, и в этой пещере его более чем достаточно, но неплохо было бы добавить к нему еще и еще, очень много!

  Lucas, Olivier и их отец незаметно быстро для Virginie успели переодеться в дневную походную одежду.

  На одежду она мало походила, но не стесняла движений и была чуточку приличнее, чем вчерашняя при встрече.

  Графиня не осуждала дикарей, потому что сама обнаженная.

  По тропинке первый пошел Hugo.

  Трава, кусты, деревья, словно из парка в Версале: ухоженные, красивые, радуют глаз.

  День превращался в сказку, а еще впереди испытания на звания жениха.

  Девушка воспринимала слова о женихах, как шутку.

  Virginie Albertine de Guettee свободно подпрыгивала, радостно засмеялась.

  Не омрачило настроение, что без языка смех получался хриплым, с подвываниями.

  - У меня поперек горла стоят плохие дни, и все выглядит прекрасно, - на узкой тропинке трудно идти рядом, но Olivier умудрился, перепрыгивал через кусты, лишь бы находиться рядом с Virginie. - И даже, если меня сейчас позовут в ваш большой мир, где много людей, я откажусь, потому что наслаждаться можно и одному на острове. - Юноша понял, что говорит не то, что думает и добавил. - Наслаждаться одному, но с тобой.

  'Чем же я тебя обрадую?', - Virginie Albertine de Guettee засмеялась, показала ровные белоснежные зубки.

  Старик Hugo обернулся на ее смех и криво улыбнулся.

  Lucas через плечо прочитал написанное и приревновал графиню к своему брату.

  - Радостью надо делиться со всеми! - Lucas провел рукой по мышцам груди, они напряглись, а ягодичные мышцы волнующе выпятились. - Ты создана для того, чтобы радовать глаз. - Lucas уловил в своем голосе сладкие нотки жалости к самому себе.

  А между тем, он чувствовал себя единственным и неповторимым в ловле акул.

  - Твой ум, Virginie, очень умный и прекрасно подходит к твоему телу.

  Кто этого не видит, тот крот. - Старик тоже не забывал о комплиментах для девушки. - Мои сыновья еще не поняли до конца, почему тело девушки считается красивым и по каким параметрам.

  Вы же отличаетесь от мужчин, и для Lucas и Olivier должны казаться уродинами. - Хотел или не хотел старик, но пытался опустить своих сыновей в глазах Virginie. - У тебя узкие плечи, тонкая талия, руки, ноги тончайшие, мускулы не бугрятся, бедра округлые, а не квадратные, лицо не волевое и не мужественное, а нежное, на грудной клетке, вообще, непонятное для Lucas и Olivier.

  Почему же они бегают вокруг тебя и восхваляют?

  Может быть, они лгут? - Hugo натужно закашлял со смехом, посмотрел на сыновей.

  Он в любой момент мог сказать, что шутит.

  'Я стою очень дорого, - Virginie Albertine de Guettee остановилась (сразу все остановились, чтобы ее подождать), погладила свою правую ногу, любовалась белизной и мрамором кожи. - Я привыкаю ко многим людям, и шикарно выгляжу в любом обществе.

  А мои размеры, в том числе и небольшие грудки, перевешивают всю мощь мужчин, ваши огромные, но пропорциональные мускулы.

  Моя улыбка подчеркивает мои изящные формы, я иногда боюсь лишний раз улыбнуться, чтобы на меня не слетелись все женихи мира.

  Принимайте меня, как я есть, и я отвечу вам тем же', - Virginie Albertine de Guettee искоса поглядывала на юношей, надеялась, что никто не заметит ее заинтересованных взглядов.

  Только любопытство в ее взгляде, только любопытство...

  Девушке не нравилось, как сегодня ведет себя Hugo, он не похож на прежнего открытого вчерашнего старика.

  За ночь с Hugo произошли огромные изменения.

  Он старается ей понравиться, а это уже опасно.

  Лучше бы он, как вчера, наивно поглаживал ее и ощупывал, но без плохих мыслей, чем сегодня ведет себя отстраненно и постоянно иронизирует.

  'Если у девушки убрать узкие плечи, длинную шею, точеную головку, груди, тонкую талию, круглые бедра и тонкие длинные ноги, то от девушки ничего не останется. - Virginie писала на дощечке, а Olivier дышал ей в ухо. - Я уверена, что между нами нет стены и быть не может!' - Virginie Albertine de Guettee поймала себя на мысли, что хочет нежно поцеловать Olivier в ухо, не как невеста жениха, а как подруга подругу.

  К счастью, обезьянка запуталась в длинных ногах графини и нарушила картину.

  - Скажите, в чем ваши проблемы, и я их решу! - Hugo попытался надуть грудь, как Lucas, но грудная клетка опасно затрещала, и старик отказался от идеи подражать молодым.

  Он решил показывать ум, а не тело.

  - Голубая пещера! - крик сорвался с слегка подрагивающих губ Lucas.

  И губы Lucas Virginie поцеловала бы.

  - В пещере мы искупаемся! - Olivier за братом побежал к входу в пещеру в высокой горе.

  'Искупаемся? Значит, в пещере, как я и предполагала, голубое озеро, а не золото', - Virginie Albertine de Guettee обиженно надула губки, словно ее обманули, а на самом деле, она сама себя обманула.