Блондинка из Пекина

– Над Средним карнизом у самого моря. Проникнуть туда совершенно невозможно, по крайней мере мне так кажется. Дом стоит в парке, окруженном трехметровой стеной. Я говорил с сержантом, охраняющим дом, и успел заметить немецкую овчарку. Если шведка и дальше будет находиться в этом доме, то нам до нее не добраться.

Саду сжал губы и начал шагать по комнате. «Ваша вторая неудача вынудит меня принять соответствующие меры», – кажется, так сказал Иет Сен, напутствуя их. Нетрудно догадаться, что он имел в виду. Во всем виновата Жемчужина, втравившая его в это дело. А ведь поначалу все казалось таким простым и легким.

Жемчужина вернулась через пятнадцать минут. Мужчины выжидательно посмотрели на нее.

– К вилле все же можно подойти, – сообщила Жемчужина. – Моя тетка, живущая здесь очень давно, прекрасно знает эту виллу. Тропинка, о которой мало кто знает, ведет от Большого карниза прямо к стене парка. С нее видна терраса виллы.

– Но Дорн, конечно, знает о ней, – возразил Саду. – Представьте себе, что он и с этой стороны поставил часового с собакой.

– Часовой, даже с собакой, никогда не сможет остановить смелого и решительного человека, вооруженного пистолетом с глушителем, – спокойно сказала Жемчужина.

«Фанатизм убил в ней всякую мораль!» – подумал Саду.

– Тогда пошли туда, время не ждет. – Жожо встал.

– Я сама сяду за руль, – заявила Жемчужина. – Мы поедем втроем. Я оставлю вас там, где начинается тропинка, а сама доеду до Тюрби. Там пережду с полчаса и вернусь обратно. У вас будет достаточно времени, чтобы обследовать все на месте и наметить план действий.

– Кстати, вы, кажется, забыли, что за операцию отвечаю я, – вмешался Саду. – Считаю, что сейчас туда ехать нельзя, так как на дороге слишком много машин. – Он взглянул на часы. – Четверть седьмого. Мы поедем в девять, когда движение немного спадет.

Жемчужина только усмехнулась, а Жожо пожал плечами.

– Где здесь можно поесть? – спросил он. – Я что-то проголодался.

– Она проснулась, – объявила Джаннет, выходя на балкон.

Была половина девятого вечера. Вытянувшись на шезлонге после великолепного ужина, Гирланд следил за пролетавшими по небу птицами.

– Значит, мне уже пора появиться на сцене. Она спрашивала, где сейчас находится? – Гирланд быстро надел куртку и пошел за Джаннет в комнату больной.

Эрика Ольсен подняла на него огромные синие глаза. От ее красоты у него перехватило дыхание.

– Я Марк, ваш муж, – сказал он ласковым голосом. – Вы у себя дома, и вам не о чем больше беспокоиться.

– У себя? – Она прикрыла глаза. – Невероятно, но я ничего не помню. Вы мой муж?

– Да, дорогая. Вы что, не помните меня?

Она на мгновение как бы замерла, а потом произнесла несколько бессвязных слов.

– Она великолепная и совсем черная… Говорят, это жемчужина…

Гирланд наклонился над Эрикой, чувствуя, что она говорит что-то очень важное.

– Что вы такое говорите про великолепное и черное?

– Разве я это сказала? – спросила Эрика, открывая глаза. – Я не помню. Но кто же все-таки вы?

– Ваш муж… Марк.

– Вы не можете себе представить, как это страшно – потерять память. Я вас совсем не помню.

– Ваша память скоро вернется. Доктор уверен в этом. Единственное, что требуется от вас, это не переутомляться. Я позабочусь об этом.

– Благодарю, вы очень любезны. – Она глубоко вздохнула и снова закрыла глаза. – Я чувствую себя очень усталой… Кажется, некоторое время я была в госпитале…

– Да, вы правы, оттуда я забрал вас домой.

– Какая красивая комната, Марк… – Она опять открыла глаза. – Вам так подходит это имя.

– Да, да, а теперь попробуйте уснуть. Отдохните. Завтра вы будете чувствовать себя намного лучше. Когда проснетесь, я буду здесь, у вашей кровати, Эрика.

– Эрика? Меня так зовут?

– Да, дорогая.

– Я и не знала, – ее огромные глаза снова начали изучать Гирланда. – И вы действительно мой муж?

– Да.

– Как хорошо быть дома…

Через некоторое время Эрика уснула. Гирланд подождал несколько минут, потом осторожно отошел от кровати. Вместе с Джаннет они отступили в другой конец комнаты.

– Вы что-нибудь поняли из этих слов о черной жемчужине? – спросил Гирланд. – Что она хотела этим сказать?

– Не знаю. Мне лучше остаться около нее. – Джаннет говорила с ним официальным тоном. – Я думаю, теперь она проспит до утра. Должна вам сказать, слова ваши звучали с неподдельной искренностью. Если бы я не знала правды, то и впрямь приняла бы вас за ее мужа.

– Я играю роль, за которую мне платят, – Гирланд сделал раздраженный жест.

Сидя за столом в крошечной комнатке, Малих занимался просмотром бумаг, когда к нему вошел Ковский.

Этот хитрый и опасный агент номинально считался начальником Малиха, однако гигант при его появлении даже и не подумал пошевелиться. Он был слишком уверен в себе. Ковский мог быть смещен в любой момент, тогда как положение Малиха было незыблемо. Если, конечно, он не допустит какой-нибудь серьезной оплошности.

– Что происходит? – спросил Ковский, останавливаясь возле стола. – Я жду!

Малих продолжал листать свои документы.

– Читайте! – прорычал Ковский, бросая на стол бумагу.