Блондинка из Пекина

Малих прочитал то, что было написано на бланке, и вскочил, всей своей фигурой нависая над шефом.

– Если это дело такой важности, почему меня не уведомили сразу?

– Мы недавно узнали, что Кунг изобрел какое-то новое оружие. Нам жизненно необходимо получить сведения об этом. Вероятно, Эрика Ольсен знает о Кунге немало. Нам надо без промедления завладеть ею.

– Легко сказать! Правда, у нас имеется маленькая ниточка… Керман, которому Дорн поручил следить за Гирландом, сегодня утром вернулся в Париж самолетом из Ниццы. Следовательно, скорее всего Эрика Ольсен увезена на Лазурный берег. Попытаемся отыскать ее там. У меня в Ницце есть нужные люди. Но эти поиски могут продлиться долго. Почему вы сразу не сказали, что это так важно?

Ковский кусал губы. Он знал, что Малих был всегда настроен против него.

– Какая разница? Теперь-то вы знаете. Нужно как можно скорее разыскать эту женщину… Кроме того, не забывайте, что это именно вы ее потеряли.

– Нет, не я, а ваша любовница Марина Доринская!

– Я запрещаю вам говорить подобным тоном. И Марина Доринская совсем не моя любовница. – Ковский покраснел.

– Вы правы, шеф, я хотел сказать – ваша жена.

Взгляды мужчин встретились, и Ковский вынужден был отвести глаза.

– Что будем делать? – спросил он более миролюбиво.

– У Дорна есть очаровательная секретарша, Мари Дэвис. Она определенно знает, где прячут Эрику Ольсен.

– Что вы собираетесь делать? – Ковский нахмурил брови.

– Будет лучше, если я сам разберусь с этим, – отозвался Малих. – Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

– Я хочу знать, что вы собираетесь сделать с Мари Дэвис?

– Вы настаиваете на том, чтобы я официально информировал вас об этом?

– Нет… – Ковский замялся. – Но вы должны отдать себе отчет…

– Тогда на этом закончим. Или вы даете мне чрезвычайные полномочия, или я снимаю с себя ответственность.

– Мы не можем позволить себе провалить это дело.

– Разве я говорил о провале? – Малих снял телефонную трубку. – Немедленно пришлите ко мне Смерка, – распорядился он.

Весь взмокший от усталости, Саду остановился.

– Подожди, – крикнул он Жожо, шагавшему впереди него с пистолетом в руках.

Жожо замер и повернулся.

– Что? – прошипел он.

– Ты идешь слишком быстро. Это опасно. Мы рискуем вызвать обвал.

Тропинка, указанная Рубис Куо, действительно существовала, но никто, видимо, уже давно не пользовался ею. Сообщники прошли половину пути, когда впереди показались огни виллы «Гелиос».

Они возобновили подъем, на сей раз более осторожно. Жожо все время шел впереди. Саду шагал за ним на почтительном расстоянии, поскольку ему совсем не улыбалось оказаться нос к носу с полицейской овчаркой.

«Этот негодяй для того и нанят, чтобы рисковать своей шкурой», – рассуждал он.

Они с большим трудом прошли еще около пятидесяти метров, и Жожо вдруг остановился. Саду последовал его примеру. Он выждал некоторое время, чтобы убедиться в отсутствии опасности, и лишь после этого приблизился к Жожо.

Метрах в ста перед ними открылась большая терраса виллы. В одном из шезлонгов лежал Гирланд. Свет, падавший из комнаты, четко освещал его силуэт.

– Если она выйдет на террасу, – прошептал Жожо с уверенностью профессионала, – я сразу же отправлю ее на тот свет. У меня будет в запасе только один выстрел, а следовательно, нужно попасть ей в голову. Чтобы не вышло никакого недоразумения, мне нужен телескопический прицел. И еще мне нужен надежный глушитель, чтобы не поднимать лишнего шума.

Саду испытывал к этому надежному убийце непреодолимое отвращение, но все же сказал:

– Я обо всем позабочусь. Получив оружие, вы вернетесь сюда, спрячетесь в кустах и будете ждать.

– Хорошо, – согласился Жожо.

Мари Дэвис вышла из комфортабельного зала «Тур Д'Ажан», где она обедала и откуда открывался величественный вид на Нотр-Дам де Пари. Гарри Вейтлау и Клод Террей шли за ней. Обед здесь всегда был маленьким событием в ее жизни. Гарри Вейтлау, репортер «Нью-Йорк пост», был знаком с Мари уже довольно давно и всегда старался окружить ее знаками внимания. Она тоже ценила общество влюбленного в нее журналиста. Гарри приезжал в Париж три раза в год и всегда приглашал ее в «Тур Д'Ажан», считавшийся лучшим рестораном в Париже.

Клод Террей, молодой человек с аристократическими манерами, выйдя из лифта, откланялся.

– Вы угостили меня замечательным обедом, Гарри, – сказала Мари, когда они остались вдвоем. – Благодарю вас. Когда вы снова появитесь у нас?

– Я буду здесь к Рождеству… Портье, вызовите такси, – попросил он дежурного и снова повернулся к Мари. – А как поживает Дорн?

– Прекрасно.

– Вы знаете, как мы беспокоились за него. Был момент, когда в Вашингтоне собрались дать ему отставку.

– И не только вы одни, – сказала Мари, – но никогда нельзя терять веру в своего шефа, – добавила она, засмеявшись.

– Что интересного в вашей конторе сейчас?

– Ну и вопрос! Я думала, вам доставляет удовольствие мое общество… А вам, как выясняется, требуются материалы для статей.

– Нет, что вы! Это просто привычка, – он отступил на шаг и нежно посмотрел на нее. – Скажите, Мари, почему вы не замужем?