Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне

В какой-то момент я решилась спросить, где Митчел сейчас и почему Оксана не живет в отеле с супругом, а поселилась в этом доме, не соответствующему ее привычке к комфорту. На что она вполне резонно возразила, что Митч на деловых встречах, жене в отеле светиться совершенно не стоит, и вообще лучше скрыть от компании тот факт, что Митчел иногда берет с собой в командировки вторую половинку. Люди могут разное подумать – что он ревнив, и боится оставить ее одну, или что он возит ее за счет компании, чтобы дома одна не скучала, или еще что-нибудь, лишь бы настучать на коллегу по работе. И вообще, Митч уже уехал, оказывается, в следующий свой командировочный город, а она осталась в Хьюстоне из принципа. Потому что этот дом – ее единственная отдельная от супруга собственность, куплен перед оформлением брака на все ее сбережения. Муж настаивает на продаже этого дома, так как дохода он не приносит, а ежегодный федеральный налог на имущество оплачивается из мужнина кармана, но Оксана считает, что в доме вполне можно жить. Для этого она и поселила сначала Хорхе, потом меня, продемонстрировав всю нашу команду супругу, а теперь и сама поживет немного, тогда, возможно, через некоторое время Митчел сдастся, и выделит ей из семейного бюджета пару-тройку десятков тысяч на ремонт этого дома.

Каждый день, покидая дом с утра, сложно было предположить,что мы будем делать и когда вернемся. Это было увлекательно и тревожно одновременно, ведь я никогда не знала, чем Оксана пожелает сегодня себя развлечь. Мы могли поехать в дорогой ресторан и заказать там изысканных деликатесов на невероятную сумму, потому что мне «надо привыкать к хорошей жизни». А могли несколько часов выискивать магазины со скидками, затем еще несколько часов методично примерять все, что висит на вешалках и лежит на полках, и в конце концов купить что-нибудь по очень даже умеренной цене, ведь «и при хорошей жизни надо уметь экономить». Затем собирать все пакеты с маркировками скидочных магазинов и потихоньку выбрасывать в урны при супермаркетах, чтобы эти пакеты никто случайно не увидел, потому как «экономия при хорошей жизни не должна бросаться в глаза».

Одним из мучительных моментов нашего совместного шопинга было то, что я не хотела ничего покупать, мне было и не на что, да и складывать потом некуда. И тогда Оксана доставала кредитку мужа и расплачивалась ею за вещи для меня в том числе, выбирая одежду по своему разумению. Например, она решительно запретила мне надевать брюки, потому как в брюках ходят только «негритоски», а в коротких юбках мексиканки (хотя по-моему, все наоборот), а американки ходят только в платьях, серого, голубого и розового цвета, и прочих пастельных тонов. Оксана мне купила два элегантных платья и несколько юбок, длинных и обтягивающих, одну из них сразу же заставила надеть – действительно, очень красиво, а также ворох колготок, которые надо носить с платьем, не смотря на жару, с туфлями на кублуках (хоть туфли у меня были в наличии). К тому же количество надоевших Оксане и отданных мне кофточек зашкаливало, я все равно ничего не могла взять с собой, в багаж не поместить и оставлять негде.

Однако в те дни я все это носила и, пожалуй, никто из прежних знакомых не узнал бы меня на улице или в ресторане (а мы почти каждый вечер проводили в ресторане). Я постоянно говорила, что мне неудобно принимать такие подарки, но бесполезно, у Оксаны было свое видение мира и моего места в нем. После первой «благотворительной» покупки я почувствовала себя Золушкой, облагороженной доброй Феей, после второй – несчастной побирушкой. Сама Оксана вышагивала в сапогах за две тысячи долларов, на них в каждом заведении обращали внимание официанты и продавцы и тут же оформляли свою наблюдательность в комплимент, всегда здорово поднимавший Оксане настроение. Сапоги были зеленого цвета, на очень высоком каблуке, лаковые и необычные, но чтобы потратить такие деньги на обувь! Ведь можно было бы долететь до Аргентины, месяц кружить по ней на автобусах, посещая пляжи и водопады, временами даже проживая в приличных отелях… Да, придется пересматривать свои жизненные ценности…Я пыталась отказаться хотя бы от вечерних выездов, продемонстрировав свои кулинарные способности. Купила в супермаркете куриных шеек на доллар и сварила суп, на мой взгляд, вполне съедобный. Оксана увидела шейки, пришла в ужас, сказала, что я ей рву сердце, и чтобы я больше таких страшных вещей не покупала. Привезла лосося и велела жарить кусками, раз уж я такая упрямая я не хочу выезжать в ресторан с нею. Посмотрев на заоблачный ценник, прикрепленный к упаковке лосося, я осознала, что выбора у меня нет, и перестала артачиться, смирившись окончательно с захватившим меня бурным потоком.