Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне

Второй же эпизод стоил не денег, но нервов… Как-то раз я ехала в Бей Таун на какую-то очередную встречу и решила вдруг проехать не по хайвеям, забитым до отказа в эти дни, а по параллельным дорогам, обычным улицам со светофорами, потому как ехать предстояло строго на восток. К тому же, глядя на карту, можно было сделать вывод, что улицы шли строгими сторонами квадратов, и с пути сбиться практически невозможно. Но на поверку оказалось, что иногда эти улицы смыкались с другими и размыкались, иногда изгибались неожиданно, и в конце концов я заблудилась. Оказавшись в совершенно незнакомом районе, я пыталась спрашивать дорогу на заправках и у водителей, паркующих машины возле кафешек. Вроде как указывали правильное направление, в сторону моря и на восток, я потихоньку продвигалась и была полностью сосредоточена на определении сторон света по солнцу, когда проезжая часть сузилась в одну полосу. Остальные полосы были заставлены оранжевыми конусами для дорожных работ. Это обстоятельство тоже не вывело меня из задумчивости, я привыкла к постояным ремонтам дорог в Хьюстоне, и смирно перестроилась в эту полосу, следом за длинным рядом автомобилей. Человек, пропускавший машины по одной, был почему-то не в дорожной красной каске, а в бронежилете и форме с шевронами. Я послушно, повинуясь взмаху его руки, проехала дальше, немного теряясь, зачем в конце сужения дороги еще один забор поставили, из металлической сетки, и уже стала понемногу возвращаться мыслями в реальность, когда впереди завизжала сирена, из маленьких воротцев в сетчатом заборе выехала полицейская машина, а сзади ко мне мчались трое мужчин в форме. «Прими вправо!» – заорали в рупор так громко, что меня почти парализовало. С трудом найдя, где тут право, я искала, куда бы приткнуть машину на маленькой стоянке, полностью заставленной, но приткнуть ее мне так и не дали. Полицейская машина перегородила проезд (как будто я убегала!), а догнавшие меня мужчины размахивали пистолетами и кричали все наперебой. Затем один подпрыгнул к окну и знаками попросил опустить стекла. «Куда едешь?» – набросился он на меня, и в ответ я жалко проблеяла «к подружке». «Какой подружке, где она живет, почему въезжаешь в закрытый объект без бейджа?» -продолжал он, вытирая градом лившийся со лба пот. Остальные двое держали мою машину под прицелом, и я до того испугалась, что напрочь забыла все английские слова. «Какого бейджа» – только и смогла промямлить я, – «и кто мне даст этот бейдж?» Заржали все одновременно, так же реактивно, как только что за мной бежали. «Очевидно, тебе никто его не даст» – резвились охранники, или полицейские, давясь смехом, но все еще пытаясь сохранять необходимую должностную солидность. Поинтересовались, из какой страны я приехала, и как долго в Техасе. Как всегда в таких ситуациях, я ответила, что из Швеции. Это обычно сразу завершает разговор, народ только уважительно говорит «Аааа…», и никаких тебе дискуссий про политику Путина и холодные русские зимы с медведями на улицах. Самым строгим оказался как раз тот охранник, что умудрился не заметить отсутствие у меня на груди нужной тесемки с эмблемой НАСЫ, и показал жестом проезжать. Он резко оборвал всех и, приняв мои извинения, приказал ехать на выезд за полицейской машиной. Для этого перекрыли всю проезжую часть, пропустите, мол, глупенькую, и я торжественным экскортом, трясущимися руками удерживая руль, проследовала на разворот. В глазах плясали нолики в цифрах предстоящего штрафа, я смирилась было уже с катастрофической финансовой потерей, но ничего подобного – выехав на нормальную, проезжую улицу, полицейский на светофоре из окна показал мне, что ему теперь налево, а мне, наоборот, направо, и помахал рукой в прощальном жесте. «Надо же, пронесло – подумала я ошарашенно, – иногда мой русский акцент выручает».