Блондинка. Том II

— Прошу тебя, Огго! Пожалуйста, ты должен вспомнить. Тогда я была миссис Баки Глейзер. И шла война. И ты случайно увидел меня и изменил всю мою ж-жизнь. — Разрушил всю мою жизнь, ты, ублюдок! Но Отто Эсе, представившийся Ролло Фрюндом и настаивающий на этом, был слишком хитер, чтобы поддаться на все соблазны и уловки Блондинки Актрисы.

Нет, он достоин восхищения. Что за характер!

Шел 1961 год, и в Голливуде, как и везде, по всей стране, уже не считалось чем-то предательским или зазорным быть евреем или казаться таковым. Эра гонений на «красных» и ярого антисемитизма прошла; ненависть к евреям затаилась или ушла в подполье, свелась лишь к ограничениям в членстве того или иного престижного клуба. Черные списки ушли в небытие, открытое преследование комми прекратилось; Розенбергов уже давным-давно казнили на электрическом стуле, и об их ореоле мучеников все забыли. Сенатор Джой Маккарти, этот Аттила[42] крайне правых, умер, и дьяволы утащили его в страшный католический ад, который он рассчитывал создать на земле для других.

Отто, или Ролло, и не думал скрывать своего происхождения; даже говорить стал с типичной для нью-йоркских евреев интонацией, казавшейся, на слух Нормы Джин, которая как — никак прожила с нью-йоркским евреем целых четыре года, не слишком убедительной. Однако даже когда им случалось быть наедине, Отто, или Ролло, категорически отказывался признать, что они были знакомы прежде.

Норма Джин говорила:

— Кажется, я догадываюсь, в чем тут дело. Ведь «Отто Эсе» был в черном списке, так что тебе пришлось взять другое имя, верно?

Тот лишь с загадочным видом качал головой.

— Я родился Ролло Фрюндом. Если б со мной была метрика, я бы вам ее показал, мисс Монро. — Он всегда обращался к ней «мисс Монро» и лишь со временем стал называть просто «Мэрилин». Почему-то оба эти обращения звучали в его устах насмешливо. Разве не он обвинил ее однажды в том, что она торгует собой? Разве не он предсказал ей страшную одинокую смерть от передозировки наркотиков? Разве не он всегда презирал женщин? И в то же время именно он открыл ей Шопенгауэра, давал читать «Дейли уоркер». Он познакомил ее с Кассом Чаплином, с которым она, пусть недолго, но была очень счастлива.

— Ах, Отго!.. То есть, я хотела сказать, Ролло. Ладно, не буду вас больше мучить. Останусь для вас «Мэрилин».

Она восхищалась его организационными талантами, тем, как он организовал эту пресс-конференцию и умело, как режиссер, провел ее в снятом специально с этой целью доме. Он не только бережно ограждал МЭРИЛИН МОНРО от всех нежелательных контактов, когда она выходила из дома, чтобы предстать перед прессой, но и контролировал каждое свое движение и действия ее адвоката. Даже охранники проходили своеобразную репетицию.

— Нам следует избегать мелодраматической тональности. Вы должны быть одеты в черное, легкий строгий льняной костюм. Как раз заказал такой в «Водроуб», в нем вы будете похожи на вдову. Надо произвести впечатление на этих циников. Вы предстанете перед ними вдовой, страдающей от невосполнимой потери, а не разведенной женой, радующейся, что освободилась наконец от опостылевших брачных оков.

Они сидели в кабинете мистера Зет, именно там произнес Ролло эту впечатляющую речь. Блондинка Актриса пила водку и хохотала — по-новому, низким, горловым смехом, как может смеяться какая-нибудь фермерская девчонка из Северной Каролины, которой плевать и на киноиндустрию в целом, и на собственную красоту и талант в частности.

— Хорошо сказано, Ролло. Именно! Опостылевший брак. Чертовски скучный, старый, изношенный, как коврик у двери, брак со скучным старым, изношенным (правда, еще порядочным, и добрым, и талантливым) мужем! Ой, спасите меня, помогите!

Когда Блондинка Актриса сходила, что называется, с катушек, что частенько случалось с такими людьми, как Фред Аллен, Граучо Маркс, покойный У. К. Филдс да и все остальные, присутствующие буквально окаменевали и смотрели на нее в полном шоке. Ролло Фрюнд и его компаньон адвокат нервно захихикали. МЭРИЛИН МОНРО часто бывала единственной дамой на такого рода сборищах, не считая, конечно, секретарш и «ассистенток», — последних она называла «девушками с рабочим аппаратом». Мужчины, уставшие подбадривать Блондинку Актрису, жадно ловили и запоминали каждое ее слово, чтобы потом распускать по Голливуду сплетни и анекдоты. Типа: правда, что МЭРИЛИН МОНРО никогда не носит нижнего белья — (правда, сам видел!); правда, что она неделями не моется — (правда! да от нее просто разит потом). Но при ней мужчины не позволяли себе слишком долго смеяться или распускать языки.