Блондинка в черном парике

Шерри Ворхиз тяжело вздохнула и покачала головой:

— Это было ужасно. — Она нахмурилась. — Хэл был очень подавлен тем, что мы в те годы потеряли так много паствы. И вы совершенно правы, Салли, умирали именно мужчины. Все умирали от разных причин, но нам было одинаково тяжело.

А Хелен Китон поспешно проговорила:

— Не забывайте, что довольно многие из этих могил принадлежат людям, жившим в микрорайоне. Их родственникам показалось, что наше кладбище выглядит романтично — расположено вблизи скал, обдувается океаническим бризом и все такое. Мы разрешили им похоронить здесь своих умерших.

— А та несчастная женщина, которую мы с мистером Квинланом нашли у подножия скал, тоже здесь похоронена?

— Нет, — ответила Бельма Эйснер. — Ее муж — просто молодой грубиян. Он кричал на всех перекрестках, что мы каким-то образом ответственны за ее смерть. Я велела ему посмотреть получше на нас, на наши мускулы и как следует подумать. Будто мы могли иметь какое-то отношение к смерти его жены! Он вылетел отсюда как ошпаренный.

— Этот тип даже не отведал нашего мороженого! — возмущенно вставила Хелен. — В ту неделю мы торговали ванильным мороженым со свежей голубикой. Он так и не вернулся.

— Да, не очень-то хорошо с его стороны, — согласилась с ней Салли. — Пожалуй, мне пора идти. Спасибо за мороженое. — В дверях она оглянулась. — Кстати, я не нашла могилы доктора Спай-вера.

Ей ответила Вельма:

— Его могилы здесь нет. Доктор хотел, чтобы его кремировали и отвезли прах в Огайо. Он говорил, что ни за что на свете не допустит, чтобы его готовил к погребению Ральф Китон.

Хелен Китон расхохоталась:

— Ну и возмущался по этому поводу Ральф, доложу я вам!

— Возмущался, — хмыкнула Шерри. — Да Ральф был просто взбешен. Это про тебя можно сказать, что ты возмущаешься, когда, например, Ральф не бросает шорты в корзину с грязным бельем.

Женщины рассмеялись, и Салли вместе с ними. Она сразу же направилась на другую сторону улицы в «Ночлег и завтрак» Тельмы Неттро.

Шерри Ворхиз резко опустила занавески на окнах магазина. Обращаясь к двум другим женщинам, она сказала:

— У нас в городе сейчас три агента ФБР и шериф Дэвид Маунтбэнк.

— Ну, с такими большими шишками мы все должны быть в безопасности, — заметила Вельма.

— О да! — Хелен Китон залезла пальцами в емкость с мороженым и не торопясь облизала их. — В безопасности, как клопы в зимнем одеяле рудокопа!

* * *

Наконец Квинлан повесил трубку.

— Да, на то, чтобы зачитать все эти имена и даты, потребовалось немало времени. Диллон займется ими прямо сейчас. Разыскать сведения обо всех этих ребятах для него — пара пустяков. Скоро он присоединится к нам.

Салли медленно проговорила:

— Я только что поделилась своим удивлением с женщинами в магазине «Лучшее в мире мороженое». Ну, что не нашла на кладбище могилы доктора Спайвера. Они сказали, что доктор был кремирован, а прах послан в Огайо.

— Интересно. — Квинлан хмыкнул и снова взялся за телефон. — Диллон? Это опять я. Выясни, правда ли док Спайвер был кремирован, а прах отправлен в Огайо, ладно? Нет, это не так важно, как те имена. Просто нам с Салли будет интересно узнать. По идее, у Спайвера нет живых родственников. Тогда почему его кремировали и не похоронили на местном кладбище?

— Нет, не говори так. Это невежливо. Готов поспорить, Салли слышит. Да, она действительно слышала и качает головой. — Все еще продолжая слушать, Джеймс усмехнулся:

— Что-нибудь еще? Нет? Ну хорошо, как только что-то раскопаешь, тут же звони нам. Мы останемся здесь на обед, тут же и переночуем. — Вешая трубку, он все еще посмеивался. — Обожаю слушать, как Диллон ругается. Он не очень хорошо умеет это делать — просто повторяет снова и снова одно и то же. Я пытался кое-чему его обучить, так сказать, расширить его словарный запас — ну, ты знаешь, есть кое-какие фразы, которые включают изрядное количество действительно грязных слов — части тела там, слова из области метафизики, и все такое. Но он просто не в состоянии их освоить. — Квинлан продемонстрировал ей несколько примеров, принимая для каждого случая соответствующую позу. — А вот этот, например, лучше получается у Брэммера, но только тогда, когда он действительно рассержен на одного из агентов…

Салли так хохотала, что упала на кровать. Потом вдруг пришла в себя. Смех? Какой же тут смех?

— Будет тебе, Салли! Иногда полезно забыться. Слышать, как ты смеешься, просто замечательно. Пожалуйста, делай это почаще. А теперь, когда я удовлетворил твои тайные непристойные желания, давай-ка пойдем, отведаем стряпню Марты.

Это был настоящий пир, как справедливо заметила Кори Харпер. Лучше, чем бывает на День Благодарения. Марта внесла огромное блюдо, в центре которого была гора жаркого, а вокруг — овощи: морковь, картошка и лук. Была тут и огромная миска салата «Цезарь» с терпкой заправкой, и чесночный хлеб — такой, что и впрямь язык проглотишь, а на десерт — яблоки, запеченные в тесте, покрытые хрустящей корочкой. Помимо все-то этого сбоку еще стояла порция баклажанов. Тельма не должна ждать. Она рассчитывает получить свои баклажаны ровно в четыре тридцать.