Блондинки моего мужа

В отличие от меня. Я глубоко оскорбилась.

– Что?! То есть вы подумали, что все эти усилия, – я подняла глаза к люку в погребе, указывая тем самым, что говорю о своем головокружительном падении, – Все эти жуткие усилия я затрачивала исключительно из страсти к вредительству? Да за кого вы меня принимаете?!

– Извольте объяснить, что вы здесь делаете, и я, возможно, пересмотрю свои взгляды, – холодно ответил Лихогон, – Пока же буду считать, что вы пытались втесаться ко мне в доверие, с целью подорвать работу конкурентов мужа.

– Зачем бы я тогда учила Лизу компьютеру? – вырвалось у меня.

– Чтобы задурить девочке голову. Вы узнали, что для меня самое главное – порядок. И вот теперь проникли в тайник, чтобы, скажем, сжечь документацию…

– У меня нет спичек, – беспомощно оправдывалась я, – И вообще, неужели я произвожу впечатление мелкого вредителя?

– Нет, – честно признался Лихогон, – Не производите. Да и в Жорике я такой подлости подозревать не мог. Немедленно объясните, что все это значит… В конце концов, я ведь вооружен. Не думаю, что этот аргумент не располагает к откровенности. Имею полное право принять вас за вора и попытаться защититься. Ну, говорите же, – голос Лихогона снова ожесточился.

Я понятия не имела, как вести себя в данной ситуации.

“Рассказать все, как есть? Но, если Лихогон сейчас притворяется, а на самом деле ведет войну против Марии, то моя откровенность существенно облегчит ему жизнь. Нет уж, лучше придумать какой-нибудь витиеватый ответ, не вызывающий подозрений… ”

На то, чтобы сочинить нечто правдоподобное, требовалось время, посему я самым неприличным образом свалилась в обморок. На этот раз совершенно осознанно и не всерьез.

– Ну что ты будешь делать! Уже подсылал бы ко мне кого-то крепкого… – пробурчал Лихогон, подкладывая мне под голову какую-то книгу. Лежать на ней было еще менее удобно, чем на полу, но я воздержалась от жалоб, все еще изобретая себе легенду, – Ну и надоели же вы мне, г-жа Кроль! – вдруг сообщил Лихогон, – И прогнал бы, да интересно, что ищете… С камерой – это я сглупил… Нужно было забрать, чтобы установить, что ж это вы снимали. Но сразу не сообразил, и решил от греха подальше.

– Это кто из нас еще вредитель! – от возмущения я даже забыла, что еще не пришла в себя, – Такую вещь загубили!

– Я всегда знаю, чем можно вывести женщину из себя, а чем, наоборот, – самолюбиво прокомментировал окончание моего обморока Лихогон, – Мне и в голову не пришло, что вы решите помыть камеру с мылом. Сдали б на гарантийный ремонт и всё… Просто уж очень не хотелось мне позволять вам снимать у меня здесь… Признайтесь, что вы снимали?

– Лизу, – здесь мне таиться было нечего, Лихогон уже прекрасно знал, что я ищу. Единственное, не хотелось подводить секретаршу, – Она собиралась протереть сейф от пыли. А мне было важно узнать, где он находится…

– Зачем?

Снова падать в обморок было не совсем прилично. Я тупо разглядывала дуло пистолета и молчала.

Ужасно, но определиться, преступник Лихогон или нет, никак не удавалось. Узнай я, к примеру, что Петр Степанович послал Гору следить за нашей дачей исключительно из соображений контроля на конкурентами, я бы тут же успокоилась и открыто потребовала себе на рассмотрение завещание Пёсова. Но, если Лихогон все же негодяй, подкупленный ЛжеКузеном, то, пожалуй, известие о том, что я знаю о существовании настоящего завещания, могло стать последним заявлением в моей жизни.

“Преступник или не преступник? Подкуплен или не подкуплен?” – гадала я, необычайно раздражая своим молчанием присутствующих. В смысле, и себя тоже.

– Последний раз спрашиваю! – грозно заявил Лихогон, – Ну не заставляйте же меня стрелять… Не так-то легко выстрелить в человека. Каждый раз потом неделю переживаю… Впрочем, – Петр Степанович тут же сменил тон, – Обойдемся и без убийства. Я попросту закрою вас тут. Будете сидеть, пока не разговоритесь…

– Вы рискнете оставить меня наедине с вашими бумагами? – насмешливо вскинула брови я, – Ни за что не поверю…

– Действительно, – справедливость моего замечания окончательно вывела Лихогона из себя, – Дешевле тебя убить! – Лихогон резко переходил с “вы” на “ты” в зависимости от своего отношения к собеседнику, которое колебалось туда-сюда, словно сбесившийся маятник.

– Мы следили за вами в отместку, – внезапно нашлась я, – Почему это вам за нами можно, а нам за вами – нет… А сейф я искала, потому что Жорик считает, будто вы в нем должны все дела хранить. А значит и дело о слежке за нами и похищении там тоже найдется. Должны же мы выяснить, какого беса вы к нам прицепились, правда? У каждого свои методы. Вы, чтоб узнать это, на честных людей с пистолетами бросаетесь, а мы – в чужие сейфы проникнуть пытаемся…

– Как так? – Лихогон нахмурился, и мне показалось, что брови его при этом пересеклись и образовали крестик над переносицей, – Какое похищение?

– А у вас их что, несколько? – разошлось моё оскорбленное достоинство, – Впрочем, да. Похищения теперь два. Одно неудачное, это когда ваша Гора Георгия плохо связала. Другое, похоже, успешное. Это то, что сейчас.