Блондинки моего мужа

Вспомнив трагическое сетование Студента на пагубное влияние хорошеньких блондинок, я усомнилась в возможности последнего предположения.

“В любом случае, поведение Марии вызывает массу подозрений. Уж по крайней мере то, что она не призналась, где на самом деле живет и учится…”, – довершила мысленную тираду я и поспешила вернуться к реальности

– Но ведь я же видела документы того парня, что приходил, – располагая меньшей информацией, чем я, Лизавета получала возможность мыслить разумно, не распыляя сознание на массу вопросов, – Тот наш гость был блондин. В очках, сутулый. Длиннющий, как гусеница … И все это соответствовало документам на имя Пёсова Леонида.

– Более того, – подключилась я, – Документам на имя Пёсова Леонида Марковича. То есть, двоюродного брата нашей наследницы, – тут я страшно перепугалась, осознав, что проговорилась, – Ну, в смысле, племянника этого вашего Роберта Пёсова, о котором вы говорили.

– Какой еще наследницы? – чутко отреагировал гениальный сыщик в Лихогоне, – У вас с Георгием есть наследница? Какое она имеет отношение к моему клиенту?

– Никакого отношения не имеет, – честно призналась я, – Потому что её еще нет. А я просто оговорилась… С кем не бывает.

– Со мной, – Лихогон воспринял последнюю фразу, как вопрос, – Я никогда не оговариваюсь. Потому что думаю, когда говорю. Теперь расскажите-ка подробнее о вашем варианте Леонида Пёсова. У него были какие-нибудь еще отличительные приметы? Скажем, розовые штаны?

Тут мы с Лизой одновременно вспомнили, что наш Леонид Пёсов действительно имел бледно-розовый цвет джинсов. За обилием других ярких примет, это факт как-то совсем не бросался в глаза.

– Да, да, да, именно розовые, – синхронно закивали мы.

– Я знаю этого типа, как посыльного, – Лихогон принялся чесать обе стороны головы. Естественно, противоположными этим сторонам руками, – Он принес мне конверт для завещания. Принес, извинился, говорит, мол, Мария уволилась, а потом вспомнила о невыполненном обязательстве и начала переживать. В результате перезвонила в офис, попросила посыльного отнести конверт мне. Вот посыльный и понес.

– Какая Мария?! – уже догадавшись, в общем, об ответе, дрожащим голосом поинтересовалась я, – Зеленоглазая блондинка. До неприличия красива, но ведет себя совсем не вызывающе. Волосы чуть длиннее плеч. Это она?

– Не знаю, – пожал плечами Лихогон, – Как-то не обращал внимания, как она выглядит. Волосы светлые, это точно… Глаза есть. Цвет не помню… Судя по разговорам, она действительно профессионал. На левой руке поперек внешней стороны кисти багровый шрам от неровного пореза. Толковая секретарша. У Пёсова она работала достаточно давно. Устроилась примерно два года назад по чьим-то рекомендациям… Больше ничего о ней не знаю.

– Это она! – многозначительно сообщила я. Теперь нужно было срочно сделать какой-то грандиозный вывод из всего этого. Я чувствовала, информации уже достаточно, чтоб немедленно разобраться во всей истории. Но мысли отказывались подчиняться мне.

– Кто? – терпеливо поинтересовался Лихогон. Лиза при этом посмотрела на Петра с откровенной обидой. Кажется, ей совершенно не нравился подобный интерес жениха к посторонним блондинкам, – Спрашиваю исключительно из служебных соображений, – тут же пояснил Лизавете детектив.

– Ну ладно, – покладисто согласилась Лизавета.

Пока свежесозданная пара переключилась сама на себя, я решила немедленно действовать. Ничего не объясняя, я вцепилась в свой сотовый. Георгий должен узнать правду. Может, он сообразит, что к чему.

– Телефон! – удивленно сообщила Лиза, прислушиваясь, – Странно, почему у Петеньки в кабинете звонит, а у меня – нет.

– Это сотовый, – пояснил Лихогон, и тут же насупился, – Причем, не мой!

Несколько раз толкнувшись лбом о мощную грудь Лихогона, я попыталась ворваться в его кабинет первой.

– Это Георгий! – не узнать мелодию звонка сотового телефона мужа, я не могла.

– Что, черт возьми, он там делает?! – в один голос завопили мы с Лихогоном. Я, наконец, сообразила пропустить детектива вперед.

Мимо распахнутой двери кабинета, аккуратно разгоняя окружающую тьму, горделиво проплыл белый Форд. На первый взгляд, в кабинете ничего не изменилось. Тот же контраст между безупречным порядком дальней части и раскуроченностью переднего плана. Небрежно отброшенное ковровое покрытие, распахнутый люк в полу… Но… В самом люке теперь тоже красовалось отверстие. Лихогон бросился перед ним на колени. С таким видом, будто дырка эта была в его собственном теле, Петр Степанови аккуратно заглянул внутрь.

– Кажется, он украл только завещание Пёсова, – Лихогон нехорошо сощурился, уставившись на меня.

– И не думайте даже! – возмущенно запретила я, – Об этих планах Георгия ничего не знала, отвлекающим маневром работать не собиралась.