Bloody "Dolls" (СИ)

В тот самый вечер, когда я лишился всех дорогих мне людей, в один определённый момент я буквально освирепел. Взбесившись, я кое-как вырвался из захвата одного из преступников, после чего схватил, рядом лежащий в луже крови моего отца, нож и накинулся на своих врагов. Я хотел их выпотрошить, как рыбу, отрубить те поганые руки, которые перерезали горло моей матери, вырвать те ноги, которые избили моего отца до смерти и тот член, который изнасиловал мою обожаемую сестру. В тот момент я плохо помню, что происходило. Наверное, я находился в шоке, но я нисколько не жалел, не сдерживал себя, не пытался остановиться. Перед моими глазами всплывали лица моей семьи, которая была полностью вырезана всего за одну ночь. Их мелькающие в сознании лица постоянно теребили мне душу, заставляли страдать, переживая ту ночь снова и снова, каждый раз, когда мои глаза смыкались.

Когда я пришёл в себя, то только тогда я осознал, что те двое мужчин уже мертвы. Я исколол их ножом, буквально превратил в два куска бесполезного мяса. Это было уже сплошное месиво, не человек. Я убил каждого из них по одному.

Я и сам толком в тот момент не понимал, что творю. Мне было всё равно, что им больно, наоборот я хотел, чтобы они страдали в три раза сильнее, чем мои родители и Лила. Я должен был превратить их жизнь в ничто. Так же, как и они превратили мою в пепел.

Я провёл в той квартире два дня и две ночи, забившись в угол кухни. Всё это время я не смыкал глаза, ни ел, ни пил, лишь смотрел на трупы семьи и тех, кто уже заплатил за их смерть. Однако, даже видя их разлагающиеся тела, мне не становилось легче, только хуже. Тела моих родителей, сестры гнили у меня на глазах. Только на второй день я сумел набраться храбрости, чтобы признать то, что они погибли. В ту же секунду, когда я это сделал, в нос ударил зловонный трупный запах, который прежде я не ощущал и не желал замечать.

“Они действительно все мертвы.” – подумал я в ту секунду. Через некоторое время дверь моего дома распахнулась, а внутрь вошли трое незнакомых мне мужчин. Тогда я впервые встретил Токеевцев. Это был один из их отрядов.

Все трое были в чёрной форме, больше напоминающей военную, лакированные ботинки, кепки и повязки, закрывающие их лицо помимо глаз. На их пиджаках был прикреплён знак с номером бригады “11”.

Когда меня нашли среди груды тел, на их лицах была тень удивления, – Малец, это ты сделал? – спросил один из них. Я без сожалений кивнул в ответ. Уж кому-кому, но мне не стыдно за свой поступок. Они заслужили смерть.

Кто бы мог подумать, что пятилетний мальчик сумеет убить двух мужчин, пусть и в состоянии аффекта. Как оказалось, те двое преступников уже больше года, как были приговорены к смертной казни и, разумеется, столько же их разыскивал Токкей. Они оказались ещё теми подонками. После, я узнал о том, что те двое убили больше тринадцати человек. Однако, даже это не сняло с меня вины. За содеянное, мне пришлось расплатиться с лихвой.

Я убил двух человек пусть и преступников, но, тем не менее, на тот момент в Японии подобные действия считались очень жестоким преступлением. Ведь проводить казнь разрешалось лишь Токеевцам, лишь они обладают такой властью. Поэтому я тоже стал преступником с той ночи. На меня даже дело завели, был суд и меня осудили. Признали виновным. В пять лет я уже стал преступником.

Верно, я осуждённый под номером 2304 дробь 15. Однако, учитывая мой несостоятельный возраст, меня не приговорили тогда к смерти и не казнили. Я был ещё совсем ребёнком, хоть и прекрасно осознавал, что тогда делал. Дело закрыли, и я стал работать на них. Их работа вызывала у меня уважение, к тому же, убивая преступников, мне становилось легче, и я забывал про свою душевную боль, терзающую меня изнутри.

Я поступил в специальную школу, где обучают сотрудников Токкей. Она была чем-то наподобие интерната, поэтому проблемы с жильём у меня не было. Я жил в специально отведённом общежитии. В той школе я проучился долгих пять лет, после чего выпустился. Я был лучшим выпускником в тот год. У меня были самые лучшие оценки. Там я занялся фехтованием, увлёкся кендо, научился хорошо стрелять из пистолета, но больше всего я отличился в рукопашке.

В рукопашном бою к концу обучения мне не было равных в целой Японии. Я годами нарабатывал опыт и определённые навыки. Стирал ежедневно кулаки в кровь. И я даже сумел стать чемпионом Японии по кендо, дзюдо и карате. Я подавал большие надежды. Именно за эти успехи меня и определили в первую бригаду после окончания обучения. Для любого, кто служит в Токкей, это огромная честь.

На тот момент в первой бригаде был всего один человек – Танабэ Аи. Тогда я с ним и познакомился, а вот Иу присоединился к нам лишь через три года. До того момента мы работали только вдвоём. Поначалу мы не ладили, он постоянно кричал, что хочет работать один и напарник ему вовсе и не нужен, но потом всё постепенно стало меняться. Он стал мне, словно старший брат. Я к нему очень привязался. Теперь у меня нет никого ближе и дороже, чем Аи.