Блуждающая реальность

Для объяснения «2–3–74» я привлек «Тибетскую книгу мертвых», орфизм, гностицизм, неоплатонизм, буддизм, эзотерическое христианство и Каббалу; как видите, я разумно обратился к высочайшим возможным источникам. Но можно посмотреть на это и с другой стороны, начать с другого конца: я синтезировал все эти высокие источники и вывел из них единую сенсационную революционную оккультную доктрину (которую смог продумать благодаря позднейшим дополнениям к моему опыту «2–3–74»). Сущность ее, вкратце, в том, что мы мертвы и не знаем этого, что снова и снова проживаем свою предыдущую жизнь, как бы запрограммированную или записанную на пленку, в мире-симуляции под контролем ВАЛИС, хозяина бытия и генератора реальности (вроде Брахмана); снова и снова проживаем мы один и тот же замкнутый цикл, дабы наработать себе достаточно хорошей кармы и вызвать божественное вмешательство, которое пробудит нас и поможет одновременно вспомнить и забыть, после чего начнется наше обратное восхождение к нашему реальному дому. Таким образом, мы в Purgatorio (Чистилище), в посмертии, находимся под постоянным наблюдением и судом, но не знаем об этом, поскольку здесь точно симулируется мир, который мы знаем и помним, – см. «Убик» и парадигму Лема[248]

. Мозг наш уже долго умирает, а душа соскальзывает на все более и более низшие уровни реальности; но наказание, состоящее в необходимости снова и снова проживать жизнь в низшей сфере, дает и возможность наработать хорошую карму, и разорвать порочный круг бесконечного проживания эпизодов одной и той же жизни. Такова софиа сумма[249]

шести эзотерических систем – семи, если считать алхимию, – распространенных в нашем мире. Восьми, если считать и герметизм. Мы мертвы, не знаем об этом и механически вновь и вновь проживаем жизнь в фальшивом мире, пока не проживем ее правильно. Нас судит Маат[250]; мы наказаны, но можем изменить баланс в свою пользу… но не знаем, что мы здесь для этого, да и вообще не знаем, где мы. Мы должны изменить свою «дорожку» к лучшему

– или так и останемся здесь навеки, ничего не вспомним, никуда не вернемся.

Здесь появляется и иудаизм, поскольку смена «дорожки» предполагает, что новая благая карма приведет нас обратно в Эдем, в филогенетическое оригинальное не-падшее состояние. Быть может, благую карму прибавит нам какое-нибудь маленькое, совсем ничтожное доброе дело или даже доброе решение; здесь мне вспоминается история о Моисее и ягненке, который хотел напиться из ручья (Моисей увидел, как ягненок с трудом пробирается к ручью, и воскликнул: «Знай я, что ты хочешь пить, на руках отнес бы тебя туда!» – и тут раздался глас с Небес: «Поистине, достоин ты стать пастырем Израиля!»)

Причина, по которой даже маленькое доброе дело может перевесить чашу весов, в том, что воспроизведения тех добрых дел, которые мы творили раньше, даже великих, может оказаться недостаточно, чтобы сдвинуть весы в нашу пользу, дать нам оправдание или освобождение. Но маленькое доброе дело может оказаться новым

: это дополнение к уже имеющемуся, однако мы не знаем, что вновь и вновь, словно в магнитофонной записи, проживаем одну и ту же жизнь, и что это маленькое доброе дело не случалось прежде, что в этом случае приняли иное решение – и наконец поступили правильно. Кроме того, скромный поступок может раскрыть характер лучше великого деяния, предпринятого после долгих размышлений. Никто так не раскрывает характер, как спонтанность.

В этой синтезированной оккультной системе самое сильное утверждение – самое первое: мы мертвы. Далее: мы обречены вновь и вновь проживать эпизоды своей прошлой жизни; это наказание, но и возможность – следовательно, мы не в аду: здесь есть возможность совершить нечто новое (в практически закрытой системе), что перевесит нашу чашу весов Маат. Кроме того, здесь присутствует сложная картина анамнесиса и обратного восхождения, знакомая нам по Платону и другим источникам.

То, что новая благая карма приобретается именно новыми деяниями, сколь угодно малыми, ведет к странному парадоксу. Мы не должны знать эту схему, поскольку, если бы мы ее знали (т. е. имели бы верную теорию о сути своего существования), наши добрые дела оказались бы запятнаны сознанием того, что за ними должна последовать награда; они уже не были бы бескорыстными. Поэтому, чтобы спасительный механизм суда и наград за добрые дела работал, ВАЛИС вынужден полностью и абсолютно скрывать от нас и самого себя, и суть нашего состояния, т. е. то, что мы находимся не в реальном мире и что от нас ждут новых добрых дел как спонтанных проявлений нашего характера, иначе говоря, демонстрации нашей истинной природы.