Блуждающая реальность

Мои подкорковые воспоминания о месте, где было прохладно, ветрено и влажно, показывают, что стирание памяти и насаждение новых воспоминаний может касаться самых базовых вопросов; выходит, власть «повелителя времени» может быть очень сильна. И снова: не кто-то со мной это сделал – это сделал с собой я сам, прожив жизнь до конца, вернувшись назад, на раннюю стадию, и что-то там подправив. Такая «записанная на пленку» жизнь – это сочетание рабства и новых возможностей: второе – если правильно использовать свой дар; первое – если его подавить. Что ждет тебя – бесконечное повторение жизни в тюрьме или же самоосвобождение, основанное на том, что я назвал СТБЛ: свободное творение благих дел, которое в новых условиях, созданных ПИКовой ситуацией, перевесит чашу весов в нашу сторону? Нет, не могу совсем отказаться от теологической концепции в пользу веры в паранормальные способности индивида. Есть здесь космическое измерение, есть божество. В первый раз человек провалился, и его отправили исправлять ошибки. Во второй раз он так же невежествен, как в первый… или нет? Разве бикамеральный голос не шепчет ему, что можно освободить себя актом неразумной, незаслуженной для реципиента доброты? Это призрак решения А, которое не сработало. Неужто человек так ничему и не научился? Снова его разрушат те же инструменты, что и в прошлый раз? Да нет, вряд ли. Велика вероятность, что он сможет использовать свою способность к возмущению времени и себя спасти. Вот как работает эволюция: задействует спящие способности, делает их актуальными. Решение Б – это система фидбэка, наблюдающая за неудачей А с той абсолютной мудростью, которая достигается лишь задним числом, ключевое знание становится априорным; оно здесь, но захоронено глубоко в человеке, что дожил до старости, умер, а затем возродился без памяти; как Парсифаль или Зигфрид, он не знает, кто он такой, ему нужно об этом рассказать – но расскажет не Кундри[263]

и не лесная птица

[264]

, а он сам. Он – своя собственная сивилла; в сущности, он – своя собственная анима, что наблюдает за ним, как психопомп, сменивший пол на женский, в соответствии с наблюдениями Зороастра о духе религии.

Неверно было бы утверждать, что во второй раз обстоятельства чем-то отличаются от первого; оба раза – один и тот же раз, вторжение в него необходимой информации происходит ортогонально. Необходимо вообразить себе еще одну ось реальности: их две, обе существуют одновременно в линейном времени. Это означает, что решение А отменяется, как только потерпело неудачу, а не после этого; нельзя сказать, что человек пробует его, а потом стирает; он пробует, стирает, тут же пробует второе и лучшее решение – все одновременно. Для нас это так же сложно и загадочно, как третье измерение для человека из плоского мира.

Исправление здесь не отделено от того, что исправляется, – ни временем, ни пространством, следовательно, ни причинами и следствиями. Человека спасает заслуга поступка, которого он так и не совершил – с нормальной точки зрения ситуация невозможная. Может быть, чтобы лучше это понять, стоит вообразить, что решение А, не сработавшее, имело место в некоей фальшивой или гипотетической, не настоящей вселенной; это был своего рода легкий набросок на холсте. Или же можно представить себе решение А точкой, а не линией – допустить, что оно не заняло никакого объема линейного времени. Исправление тоже не заняло времени: оно было произведено так же быстро, как и ошибка, в один с ней миг. Иными словами, ошибочное решение было принято и одновременно с этим отменено и преодолено. Это невозможно, но так и есть. Похоже на паука, который может сплести паутину между двумя ветками, только если сперва преодолеет расстояние между ними сам, без паутины. Решение должно предшествовать проблеме: в этом и заключается загадка. Как такое возможно? Но так оно и есть: решение проблемы «письма-ксерокопии», отправленного в период «3–74», показано в романах и одном рассказе[265], написанных мною десятью годами раньше. Сформулирована проблема, сформулировано верное решение (особенно в «Предпоследней истине», а также, судя по всему, что я знаю, и во многих других моих книгах – даже в таких местах, куда я сам еще не заглядывал). У метаума, переписывающего свою жизнь, полно времени, чтобы сформулировать проблему и подобрать правильный ответ.