Блуждающие огоньки (СИ)

— Ты даже и не представляешь, какие таинства хранятся здесь, — со странной маниакальностью в голосе произнесла Анаис. — Я тут недалеко нашла целую кладовую весьма полезных вещиц. Хочешь, покажу?

— Никогда не интересовалась зельеварением, — тактично ответила Аня, спрятав руки за спину. — Но спасибо! Что это ты такое делаешь?

— Это ирония, — странно улыбнувшись, ответила Анаис и ткнула тонкую полую трубку в одно из целых плодов, потянув поршень, присоединенный к ней, на себя, а затем вылив яблочный сок из трубки на песок.

— Можно попробовать? — осторожно спросила Аня и потянулась за фруктом, но подруга ударила ее по руке. — Ай!

— Нельзя! Они ядовитые.

— Для кого ты это делаешь тогда? Кого-то хочешь отравить?

— Ты знала, что один такой плод — это и яд, и одновременно противоядие? Если вдруг меня кто-то поймает и решит ограбить, то отведает моих яблочек. А когда этот кто-то будет умолять меня о противоядии, я ему дам другое яблочко, неядовитое. Но с одним условием! И вот уже я ограблю неудачливого грабителя.

— Очень-очень коварно, Анька! — восхитилась подруга и захихикала.

Анаис вытащила из бадьи наливной ярко-красный плод, обманчиво питательный и смертельно опасный, и повертела его в руках. Девушка посмотрела на него, хитро улыбнулась и положила к себе в котомку.

Глава XII

Ноги бились и резались о бесконечные заросли взрослого раскидистого папоротника, оттеснившего своих конкурентов по краям бурного ручейка, стремительно направляющегося куда-то по склону вниз. По мере приближения к ручью еле уловимый вдалеке шелест воды превращался во все больший звуковой хаос. Бежавшую на носочках вдоль узенькой речушки Анаис было совершенно не слышно из-за оглушительного шума постоянно ударяющейся о многочисленные камни и коряги воды. И лишь иногда топот по небольшим мосткам, расположенным в случайных местах поперек ручья, мог посоперничать с тем грохотом. Свет лишь редкими лучами солнца доходил до перелеска.

Девушка вскарабкивалась на большие валуны, скользкие и слизкие от воды и водорослей, или же достаточно ловко залезала на деревья, откуда она быстрыми и резкими движениями доставала стрелы и "нагревала" наконечники в своей руке так, что те накалялись до оранжевой каймы, натягивала их в таком состоянии на тетиву и выпускала в сторону ив и тополей. Каждая такая магия приносила адскую боль, девушка морщилась и цокала, из глаз лились слезы; ладонь неимоверно жгло, однако ожогов на ней не оставалось. Затем Анаис так же быстро и ловко перескакивала на противоположный берег либо по камешкам, торчащим из воды, либо по весьма замысловатым веткам вековых деревьев, раскинувшихся, словно лианы, за выпущенными стрелами. Лежащие ли на земле, иль слабо воткнутые в дерево, они все же оставляли след на цели — место, куда попадала стрела, было слегка обуглено и имело черную отметину. Анаис устраивал такой результат. Именно это ей обещала рукопись "Превращение алебарды в магический атрибут". Однако девушка, не останавливаясь, бежала дальше и продолжала свои попытки, совершенствуясь в новом мастерстве.

Вместе с тем она также пробовала свои силы в направленной огненной магии, однако выходило это гораздо сложнее и менее успешно. Вставая на скользкие валуны и пытаясь сосредоточиться, Анаис несколько раз чуть не попадала под бурный поток. Ее руки накалялись до предела и приносили ей нестерпимую боль. Девушка, плача, не видя перед собой ничего, пускала достаточно большие шары огня в воздух, но далеко не всегда они доходили до необходимой цели.