Блуждающие огоньки (СИ)

Пока девчонки обсуждали новое диковинное явление, Аня хитро и с гордостью посматривала на рыжеволосую подругу; Анаис же настороженно наблюдала за Вандой. Что-то в ее поведение ей не нравилось. А, быть может, чутье ее подводило. Златоволосая девушка протянула трясущейся рукой чарку меда Олеське; та с благодарностью приняла ее, поднося кружку ко рту. Ванда с трепетом наблюдала за подругой, округлив глаза. И тут Анаис вспомнила. Вспомнила, как будучи птицей, пролетая над ней, заметила, что Ванда кидает в зелье клок шерсти. Так тогда ей казалось.

“Что же ты, всякой нечистоте жизнь упрощаешь!? Ты хоть представляешь, какую силу и энергию несут твои волосы!?”

“Ванда мне мои бесполезные страшные пакли состригла. Что же она, разве сделает мне что дурного!?”

Анаис резко выбила чарку из рук Олеси в тот самый момент, когда та уже поднесла ее ко рту. Все лицо ее было заляпано сладковатым, липким, пьянящим медом. Как будто этого было мало — Анаис схватила со скатерти-самобранки кувшин с водой и вылила ее девушке на голову.

— Да что… — заверещала Олеся, усиленно вытирая глаза. — Вы что, совсем все посдурели!?

— Аня, зачем? Что происходит? — удивленно воскликнула Аня.

— Я это так не оставлю! Что за самоуправство! — рассвирепела Олеся, направляясь к Анаис с кулаками. Девушка отступала назад, пытаясь вставить хоть одно словцо, но ее перебивали голоса других подруг и оханья Маши и Дары, мигом переключившихся с рассказов про жар-птицу на очередной скандал. Анаис ткнула пальцем в сторону нервно грызшей пальцы Ванды и отчаянно воскликнула:

— Она!

— Что она!? Она меня не обливала!

— Она пыталась тебя приворожить, Олеська!

— Чего-чего?! — облитая девушка резко остановилась, состроив глупое выражение лица.

— Да что ты говоришь? — захихикала Ванда, покачиваясь на одной ноге. — Ты хоть сама-то веришь этому бреду?

— Я видела!

— Да что ты могла видеть-то? — гордо закинув голову назад, спросила Ванда.

— Видела, как ты Олеськины волосы в котел кидала.

— Да как?.. — округлила глаза маленькая худенькая девчушка. Затем она ахнула, как будто что-то поняла, беспомощно осмотрелась вокруг и побежала вдоль ручья, спустившись предварительно со склона.

— Ванда, — непонимающе протянула Олеся, посмотрев на других девочек, будто бы пытаясь найти ответ на ее вопрос в их глазах. Увы, но они сами не знали, зачем подруга с ней так поступила. Анаис же пустилась вслед за ведьмой.

Бежали они совсем недолго. Ванда спотыкалась на каждом камешке, не видя перед собой ничего из-за полных слез глаз. Ветки цветущей черемухи, знаменовавшей скорые заморозки и похолодание, неустанно били ей в лицо; девушка кричала от боли и бессилия. Споткнувшись об очередной камень, она зарыдала так сильно, что вся вода из ручья поднялась наверх и затем опустилась вниз, обрызгав с ног до головы пробегавшего мимо оленя, саму чаровницу и ее преследовательницу. Анаис убрала назад прилипшие к ней мокрые волосы и резко схватила Ванду за руку.

— Зачем ты так с Олеськой поступила? Зачем пыталась ее отравить?

— Это не отрава! — верещала Ванда, брыкаясь и пытаясь выпустить руку из заточения.

— Ты пыталась ее приворожить! Хотела из нее безвольную рабу сделать!? Что она тебе такого сделала?! Всегда за тебя заступалась, всегда тебе самое лучшее место отдавала…

— Ты ничегошеньки не понимаешь! Я просто… просто…

— Просто!?

— Просто… хотела узнать, что будет…

— Она тебе скотина домашняя!? — яростно закричала Анаис. — Мышь подопытная!? Это подло! Я так никогда бы не поступила с Аней! Со всеми Вами бы так не поступила! А ты с Олеськой…

— Да ничего ты не понимаешь! — горько заплакала Ванда.

— Да все я понимаю! Ты подлая и самолюбивая девка!..

— Нет! — закричала во весь голос девушка так, что Анаис невольно испугалась. — Я не подлая! И не самовлюбленная! А ты ничегошеньки не понимаешь!

Вода из ручья снова поднялась высоко-высоко и грохнулась вниз, снова облив Анаис с ног до головы. Ванда резко выдернула руку, вырвавшись на свободу, и громко плача убежала прочь, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Глава XXI

Легкий порыв заревского ветра растрепал непослушные огненные кудри Анаис. Солнце, неустанно клонившееся к закату, слепило лазурные девичьи глазки; она морщилась, силясь увидеть, что происходит вдалеке. Сухой горячий воздух обжигал лицо и нос, не давал дышать, однако девушка привыкла к такой погоде. Ее взору предстал особняк из темного камня с остроконечной конусообразной крышей, находившийся от нее настолько далеко, что если бы Анаис протянула руку вперед, то смогла бы поместить его в свою ладошку. Что-то внутри сильно сжало ее сердце, и она невольно заплакала то ли от боли, то ли от мучительной неожиданной тоски.