Блуждание во снах

Небо просветлело, ветер стал тише, деревья и кусты сами собой влезли назад, в развороченные ямки, расчистились аллеи и клумбы – будто невидимая метла прошлась по грязным дорожкам и убрала весь мусор, опавшие листья и комья земли. Статуи, ожив на время, помогли друг другу отыскать оторванные детали своих монументальных изваяний. Они деловито и слаженно, в полном молчании, приставляли оторванные руки, ноги и головы ровно до тех пор, пока все не совпало и склеилось. Высокие статуи, с руками, помогли воздвигнуть на место бюсты. На их мраморных лицах застыли виноватые улыбки, а после вся скульптурная братия дружно окаменела.

Высоко в небе показалась синяя точка – это была шелковая крыша летней веранды. Легко спланировав, она тоже встала на свое место. Вслед за крышей и буфетной стойкой, шлепнулся испуганный лакей. Подобрав разбросанные пирожные и несколько бутылок, он как ни в чем не бывало с еще большим с усердием принялся протирать полотенцем бокалы и тарелки.

Яма затянулась, стол встал на место – все участники этой интересной во всех смыслах беседы, сидели молча, словно мышки на плашке и смотрели на своего хозяина. Хозяин же допил вино и отставил хрустальный бокал.

– А ты, старый мой слуга, чем думал ты? – Виктор повернул голову к карлику. – Или ты настолько увлекся своим новым визави, что остальные дела тебя перестали беспокоить?

– Вовсе нет, монсеньор. Я следил, я направлял.

– Следил? Если бы ты следил, то не было бы сегодняшней бури. Я зол на тебя. Если ты еще когда-нибудь проявишь подобную халатность, я отправлю твоего славного вояку назад, в трактир Лондон, на угол Невского. Он итак здесь, черти знает как оказался? А, Василий Степанович? Как это вас угораздило так обремизиться? Срок-то ваш еще не пришел. Вы должны были еще пожить годков десять в своей узенькой каморке на радость местным пьянчужкам и проституткам. Да и после смерти физической вы не в моем ведомстве должны были очутиться. Не скажу, что в Раю, ибо лакали вы добро последние-то годы. Кто знает, сколько бутылок мадеры и водки вы успели бы влить в себя за этот десяток лет.

Василий Степанович покраснел до кончиков мохнатых ушей и крякнул смущенно.

– Вы ведь, в отличие от остальных «художественных образов» нашего общего протеже и любителя опия, лицо реальное. А тебе, Овидушка, я в следующий раз только ножку с туфелькой на память и оставлю от твоего усатого друга, – Виктор брезгливо поморщился, глядя на новые члены поручика. – Нашли же такую гадость! Все кладбища облазили?

– Так не было ничего лучше. И не все, – оправдывался карлик.

– А что так?

– Некогда было.

– Вы посмотрите еще на полях брани. Там, как раз много подобного добра. Порой валяется совсем новенькое, молодое и усатое тело какого-нибудь драгуна или гусара. А порчи на нем – одна дырочка у виска, или штык в ребрах. Короче, уберите это дамское безобразие и поищите там что-то поприличнее. Смотреть тошно на ваши непотребства.

– Слушаюсь! – ответил за двоих поручик. – Ваше высокоблагородие, простите меня, старого вояку, за дерзость мою, что просить я, никудышный, вас осмелился.

– Чего еще?

– Не посылайте меня назад. Пущай я и раньше срока прибыл… Разрешите мне здесь остаться. И именно на вашем этаже. Больно хорошо мне тут.

– Чего же хорошего ты тут нашел, дуралей старый?

– Да все! Все мне здесь мило: тут и трактиров много, и природа хороша, и воздух свежий, и бабенки приличные. Все мне по сердцу… Не гоните, Христа ради.

Овидий одернул за рукав своего друга, но слово – не воробей.

– А вот это лишнее, – нахмурился Виктор. – Думай, чего несешь, болван. За ради кого ты стремишься остаться у меня? Ладно, на первый раз прощаю. Оставлю пока, а там поглядим. И кстати, как обзаведешься новыми руками и ногами, так станешь помогать Овидию. Жить тоже пока у него будешь. Все.

Друзья радостно переглянулись.

– Магистр, можно мне уйти? – спросила Мег, что было против всяких правил и выглядело, как дерзость.

– А что, так не терпится Катьку догнать и в свою постель уволочь? Боишься, что наш любимый барин уведет ее к себе?

– Не боюсь, но она доверчивая дура.

– Так и собираешься все время ее опекать?

– Не знаю… Но сейчас мне надо идти. Разрешите?

– Иди… А вы, чего смотрите, прорвы ненасытные? Чего зенки на меня пялите? – обратился он к притихшим Полин и Месс.

– Мы соскучились…

– Дуры, – беззлобно отозвался Виктор. – Вот вам ключи. Летите ко мне в замок и ждите меня в рубиновой спальне. И берегитесь, я задам вам сегодня такого жару, что мало не покажется. У меня там две новые плетки есть – у китайцев приглядел. Хорошие ребята, эти китайцы. Я там и новые способы связывания перенял. Воистину, не оскудеет человеческая смекалка по части похоти!

Полин радостно вспорхнула, и став на одно колено, трепетно поцеловала у Виктора руку.

Демон встал во весь рост, запахнулся темным плащом. Красивое лицо тронула легкая усмешка, бровь лукаво приподнялась. Задумчивый взгляд стал чуточку бесстрастным, он помолчал несколько минут, а после изрек: