Блуждание во снах

– А дальше началось форменное безобразие. Предводительница нимф раздела нас донага, осмотрела всех, выбрала себе одного, самого, по ее мнению, подходящего. А остальных отправила в подземный чулан. Что стало с Патриком, так его звали – я, увы, не знаю… Догадываюсь, что остался он в любовниках у этой дамочки. Патрик играл у нас на валторне. Сегодня я смотрел наш схрон под дубом – валторна уже поржавела – Патрик так и не хватился ее. А за нами на следующий день пришел огромный сатир, которого все величали Нубиусом. Этот Нубиус походил на работорговца. Он был грубым и жестоким. С головы до ног его тело покрывала полосатая, словно у зебры шерсть: темные, неровные полосы перемежались со светлыми. Всем пятерым он надел на шею железные ошейники с длинными поводками и отвел нас в свой дом, что стоит в каштановой роще, это за несколько миль вправо. У него огромный дом, подстать этому монстру. Но суть не в этом, – музыкант стал странно дергаться и причитать.

Владимир похолодел от тревоги. Макар и Травин тоже болезненно напряглись.

– Суть в том, – всхлипывая и размазывая набежавшие слезы, продолжил он, – что в этом доме он определил нам комнату в подвале. Нас приковали к стене цепями, закрепленными в ошейники. Спали мы на жесткой соломе. Из еды нам давали вино, хлеб и мясо. И потекли дни ужасных мук. Для начала он поставил всем нам на спину, ниже поясницы огромное тавро с изображением бычьей головы. Мы корчились от боли. Мучениям нашим не было конца и края… Он начал нас насиловать. Да, этот монстр известен в среде сатиров своими содомскими наклонностями. Его не тянет на особей женского пола, он насилует лишь мужчин… Он насиловал нас поодиночке и всех вместе. Изобретательность его была коварна и жестока. Все мы безмерно страдали. Сначала… А после трое из нас почти привыкли, и даже, к моему ужасу, вошли во вкус… Сколько прошло времени, я не знаю. Знаю одно: сменилось несколько лун, прежде чем он собрал нас у себя, в главной комнате. Он благосклонно снял ужасные ошейники, кои безбожно кололи нам шеи, и сказал: «Вы выдержали испытание и прошли инициацию. Один из вас, он указал на Людвига, может, если хочет, остаться со мной. И стать моим постоянным рабом. Остальным я предлагаю выпить мое зелье, и ровно через месяц ваша природа изменится. Вы постепенно превратитесь в сатиров. Из вас не получится сатиров первого ранга. Сначала вы станете обычными сатирами – мелкими, низшего ранга. Но и в этом есть своя прелесть. Пройдет сотня лет, и вы станете на ранг старше. Жизнь сатира – это воля, кровь, наслаждение, порок, битва, похоть и разгул. Пред вашими ногами будут лежать лучшие девы. В вас потечет кровь воинов порока. Вы будете соблазнять, искушать и властвовать. Вы согласны?

А что нам оставалось делать? Разве у нас был выбор? Людвиг согласился служить рабом для утех Нубиуса. Он лишь попросил своего хозяина принести ему любимый альт. Тот великодушно разрешил. Я слышал однажды у ручья, как из рощи доносилась партия альта. Нежный Людвиг играл великого Генделя.

Для нас же Нубиус приготовил специальное зелье. Прямо на наших глазах он зарезал молодого ягненка, собрал его кровь в малахитовую чашу, добавил туда каких-то снадобий и трав. Я знаю лишь, что в зелье входило множество афродизиаков и каких-то колдовских порошков. Затем он приказал нам все это выпить. Мы выпили. Наши тела затрясло, словно в лихорадке, нас бросало то в жар, то в холод, стучали зубы, текла слюна, набухали и уплотнялись наши мышцы. Стыдно сказать, наши детородные органы увеличились в размерах ровно в три раза. У двоих разошлись на спинах фраки, мой же – лопнул на рукавах. Теперь, увы, мы выглядели уже не прежними людьми и музыкантами. Свое творчество мы потихоньку стали забывать.

Через три дня Нубиус ввел нас в стаю таких же, как и мы сатиров. Мы еще не стали таковыми, но все идет к тому. С каждым днем мы со товарищами обнаруживаем все новые и новые признаки. Тела наши покрываются шерстью, становится шире спина. Ноги грубеют. Я не удивлюсь, что скоро, вместо ступней, у нас вырастут копыта, а на голове проклюнутся рога. С каждым днем по нашим жилам все сильнее разливается какая-то новая кровь. Она делает нас бесстрашными, ловкими, верткими и… похотливыми. О, господа, если бы вы знали, что это такое – быть в шкуре сатира. Мы, мужчины, и так зачастую, особенно в молодости, отличаемся буйством темперамента. А тут… Представьте, что этот самый юношеский темперамент увеличился в вас в сотню раз. Каково бы вам было? С утра до ночи вы только и рыщите в поиске женской плоти. Основная ваша задача – это сбросить семя – жгучее, ядовитое семя, распирающее ваши тяжелые чресла.

– О, господи! – вскрикнул Травин.

– Ты это… Того… Стой-ка подальше, – добавил взволнованный Булкин.