Блуждание во снах

– Сильнее, – обронила она, тонкие веки с длинными, словно стрелы ресницами, прикрыли карие глаза.

– Кларочка, пойдем в спальню. Я хочу облизать тебя всю. И в первую очередь, твой персик… Я буду лизать и лизать его… долго…

Клара встрепенулась и открыла глаза. Она отдернула ноги и села по-другому.

– Еще чего! Персик ему подай. Сладкого, Ося, ты не заслужил, – ее ладонь щелкнула Осипа по лбу. Несчастный засопел и обиженно отодвинулся.

– Ну отчего тогда, ты скрипачу Левону давала лизать свой персик?

– Это потому Ося, что он мне еще не надоел так, как ты. А сегодня я дам себя облизывать другому музыканту.

– Кларсончик, давай их отпустим? – взмолился Осип.

– Что?

– Я ревную, безумно ревную. Ты все время проводишь в подвале с этими бродячими артистами. Это же шантрапа, Клара! Где твои глаза?

– Сразу видно, что в тебе говорит зависть и ревность. Тебе отлично известно, что эти джентльмены – музыканты из оркестра, что они образованны, тонки и интеллигентны. К тому же они молоды и хороши собой, в отличие от тебя.

– С каких это пор таперы, трубадуры, бродячие фигляры стали тонки и интеллигентны?

– Отстань!

– Но, я же твой муж!

– И лишь только поэтому я до сих пор не кастрировала тебя и не прогнала с глаз долой! – язвительно выкрикнула Клара.

– О, злокозненная! За что ты так со мной? – Ося трагически и несколько театрально всплеснул руками.

Оба помолчали некоторое время. Затем Клара снова протянула ножки:

– Лижи! Только сначала сбегай на кухню за мороженным. Я хочу шоколадного с ликером.

Макар, Владимир и Родион оказались свидетелями этого милого диалога, состоявшегося меж супругами.

– Вот стервоза… – тихо выдохнул Макар. – Но хороша! А бедра-то какие. Дал бы я ей жару!

– А вот и дашь! – вызывающе ответил Владимир. – Я давно мечтаю разделаться с этой чертовкой именно так, как она заслуживает. Видимо, этот кисляй не вдувал ей ни разу так, чтобы, отбить всякую охоту вести себя подобным образом.

– А вы слышали, они что-то упоминали про музыкантов? – проговорил Травин.

– Слышали. Сейчас все потихоньку разузнаем.

И троица вышла из-за кустов, напустив на себя невозмутимый вид, будто и не подслушивали они разговор меж супругами, а недавно лишь вошли в калитку.

Когда Клара увидела нежданных гостей, она переменилась в лице. Приход троих мужчин произвел на нее значительное впечатление. Она одернула подол, лишив тем самым своего незадачливого муженька любимого занятия, а наших героев лицезрения ее холеных и аппетитных ляжек. Дамочка проворно опустила ноги на пол и обулась в бархатные туфельки на высоком каблучке. Осип не сразу понял такую резкую перемену в поведении жены. Он так и сидел спиной к гостям. Затем повернул голову – тяжкий вздох, похожий на свист, вырвался из его мокрого и растянутого рта. Ревнивец совсем был не рад таким гостям. Трое новых мужчин в доме. Хотя… С одним из них он был прекрасно знаком.

– Рад приветствовать вас, Осип Апполонович и Кларисса Феофановна! – чуть торжественно произнес Владимир. – Вот, шли мимо, решили зайти.

– Правильно сделали, Владимир Иванович! Как я рада! – она уже спешила подать Владимиру обе руки для поцелуя. – В прошлый раз вы так быстро исчезли, что я немного огорчилась и мысленно попеняла вам на столь невежливый и скоропалительный уход. Не расстраивайте хозяйку впредь! – сюсюкалась она, жеманно улыбаясь. Ее глаза стреляли по лицам и фигурам Булкина и Травина. – Представьте же скорее меня своим друзьям. Ах, какие джентльмены…

После короткого знакомства и приличествующих политесов, хозяева и гости проследовали в столовую.

– Господа, я распоряжусь, подать нам обед, если вы не против, отобедать вместе с нами? – ворковала она. – Ося, развлекай гостей, а я вас оставлю на минуточку, чтобы переодеться. Вы итак застали меня в неглиже. Почти… – кокетничала она.

Кларисса произвела столь ошеломительное впечатление на Булкина и Травина, что оба лишь молча кивали, пожирая хозяйку глазами.

Через пятнадцать минут был накрыт стол – его накрывала немолодая, но расторопная горничная, мулатка, в темном шерстяном платье и белом переднике, едва сходящимся на ее обильных телесах. На столе появилась фарфоровая супница, полная ароматным, зеленоватым французским супом-пюре, чесночные гренки, несколько различных паштетов, грибной жульен с аппетитной корочкой, жареная цесарка, украшенная розетками и кремовой вязью, свиной галантир и фрукты. Словом, у гостей разбежались глаза и потекли слюнки. К еде полагались и вина. Хозяйка распорядилась принести крепленые образцы столовых вин – от мадеры до хереса.