Боец тишины

– Конечно, всех не знает… только тех, с которых целое состояние можно срубить компроматом – за богатыми владельцы всегда присматривать приказывают. Такое и в борделях высшего уровня практикуется – только добытые для давления и вымогательства данные в таких местах больше не владельцам, а властям на руку… и попадают они обычно в руки – властям. Хозяева же клиентуру берегут, а мы их… мы всех имеем в итоге – и шлюхи, и их хозяева, и их посетители на наши крючки насажены, как наживка или хищная чешуйчатая тварь, клюющая на живца.

– Вы что, за всеми и всегда подсматриваете?

– Подсматриваем и подслушиваем… за всеми, кто того стоит. Для дела мы не только грязное белье ворошим, но и в мусоре копаемся.

– Ты серьезно?

– А что? О человеке по его мусору многое узнать можно. Я вот без вопросов знаю о тебе все – что ты ешь, что пьешь, что куришь… когда и с какой регулярностью.

– Ты что, в моем мусоре копался?

– Да.

– Ян, лучше бы меня спросил, я бы…

– Соврал.

– А что мне врать? Нужды нет.

– Да есть… Нашел я одну вещицу…

– А что? Что нашел?

Войцех вдруг заволновался, и я издевательски усмехнулся ему.

– Вот теперь я, не роясь в твоем мусоре, знаю, что есть у тебя от меня секреты за душой и скрыты они – в твоем мусоре. Теперь обязательно пороюсь. Так что прибирай за собой тщательнее.

– Ян, я никак не пойму… Ты что, шутишь, да?

– Частично… как всегда.

– Не понимаю я, Ян…

– Если бы ты меня понимал, я бы о тебе ничего не знал. Мне лишь за счет этого секреты людей и открыты – за счет спутанности людских мыслей в результате “волчьих” стараний.

Я остановился, как вкопанный, осматриваясь. Войцех последовал мне, тревожно оглядевшись в полумгле ночного города.

– Ян, а что такое?

– Агнешка… Решил, отстанет и назад пойдет, а нет – крадется следом, стараясь на глаза не попадаться.

Девушка поняла, что я ее давно засек, но подойти до сих пор не осмелилась. Она так и стоит в тени – ждет. Пришлось мне тащиться к ней через улицу.

– Ты снова за свое?

– Ты снова оставил меня одну в четырех стенах… ты же знаешь, что я не могу оставаться одна.

Дрожащей рукой скинул с ее плеча золотистую прядь волос.

– А цветы ядовитые зачем с собой взяла?

– Не знаю, Вольф.

– Глупо выглядит! А с другой стороны…

Войцех схватил меня за плечо, напоминая, что не время “волку” слюну пускать, пожирая глазами встревоженную девушку.

– Ян, ты, когда ее видишь, таким дураком становишься – даже тошно. На тебя даже прохожие смотрят – стыдно же.

Может, стыда я и не ведаю, но замечание насчет прохожих меня насторожило. Я резко поднял глаза на поляка, проследил его взгляд и… Ничего себе прохожие?! Во первых – прохожий в единственном числе, а во вторых – он… Неужто Шлегель?.. Шлегель?! Вашу ж…

Я тупо уронил голову на грудь девушки, невзирая на возмущение Войцеха. Да, он прав – я вконец отупел от страсти. Я не просто не ведаю, что творю, – я творю невесть что, не вспоминая и про тень утраченного внимания. Хватанул Войцеха за плечо, взял девушку под руку и потащил в темноту переулка – в нем мы и исчезнем с глаз саксонца. Немец нас не найдет, но он – проследил нас. Черт… А может, померещилось? Может, не он? Не Шлегель?

Поляк, негодуя, поднял руку, намеряясь разъяснять мне мою неправоту, но я пресек его резкостью. Агнешка опечалилась, смотря в мои мутные глаза в тусклом свете подворотни. Она, видно, считает, что я окончательно сдурел от страсти и притащил ее в темный проулок никак не по иной причине. А я, как помешанный, смотрю в ее глаза, как в пустой патронник. Только не Шлегель…

Нет, не он… Что ему делать здесь? Ему здесь, в Варшаве, не место. Нет, не он… не Шлегель. Только все равно – проверить надо. Немец мне бы никогда на глаза не показался необдуманно – без нужды. И если я видел и правда его… если он намеренно показался мне – придется с ним встретиться и… выслушать его змеиные речи или выстрелить ему в голову. Ведь ему точно что-то от меня нужно, раз он выследил, но не выдал меня, а явился ко мне, выставившись на свет.

– Войцех, планы переменились. Вы ждите здесь, я вернусь через час.

Глава 31

Не понял, засек он меня или нет, но я, найдя его и идя за ним следом, остановился возле пристанища похоти. И привел он меня именно к той шлюхе, на которую я глаз положил… вернее, с которой я решил в первую очередь расправиться. Только весь интерес к сей уличной девки, как рукой сняло, – все перекрыла мысль, что человек, которого я никак не могу рассмотреть, может оказаться саксонцем Шлегелем. Черт… Какого черта он сюда приперся? Не то, чтоб я от Шлегеля такого не ждал – он в бордели нередко заходит, но чтоб именно в этот… Что-то не так со всем этим… Неужто он путь крови Войцеха проследил, как я?.. И что он дальше делать намерен?.. Черт…

Он скрылся за дверями, явно занятый выделенной из всех девицей. А я рванул к полякам, оставленным мной в глухом закоулке.

Крепко сжал в руках плечи Агнешки, серьезно всматриваясь в ее глаза.

– Слушай. Пойдешь сейчас в притон порока – наниматься.

Она приоткрыла рот, стараясь что-то сказать.

– Вольф, я…