Боец тишины

Постараюсь найти подход к его голове. Про тело и думать нечего – его не починить. Покойник он. Только он после такого мыслит мутно – не понимает, что нет надежды. На это я его и подцеплю – на надежду.

Один со всей дури бился в дверь, открывающуюся с другой стороны. А другой – со всей силы дверь держал. Но явился третий и оттащил от двери того дурака, который бился в нее не с той стороны. Теперь тот дурак, который дверь держал, толкнет ее, открытую, и свалится всей своей тяжестью в руки умному третьему – то есть мне.

Глава 34

Встал на колени перед Агнешкой, неподвижно сидящей на кровати в клетушке Войцеха. Положил ее руки себе на плечи, посмотрел в ее опущенные глаза, прикрытые светлыми, как солнечные лучики, ресницами.

– Агнешка…

– Ты просто преступник… Ты – бандит, Вольф… Нет… Не правильно…

– Конечно, не правильно. Конечно, ты не права.

– Ты не Вольф… Я не правильно тебя называю…

– Агнешка… Все не так, как ты думаешь.

– А как? Как, Вольф?

– Я не могу пока тебе объяснить, только – все не так, как тебе кажется.

– Ты не можешь объяснить, потому что нет объяснений. Твоим поступкам нет других объяснений.

– Агнешка, так надо… Пойми – надо. Я знаю этих людей, но я не с этими людьми. Просто, они нужны мне. У меня с ними дела, но это – нужно. Без них мне не обойтись, не добиться тебя.

– Ты никогда не добьешься меня с ними.

– Без них мне не добиться… справедливости.

Агнешка подняла на меня прояснившиеся глаза.

– Ты решил все исправить?

– Я вернусь туда – на объект, Агнешка. Я добуду машину, оружие и…

– Правда должна быть открыта.

– Правда? Агнешка… Я могу заставить их закрыть объект, только я не могу…

– Все должны узнать о том, что там творится.

– Агнешка… Не выйдет. Они будут врать. Они не дадут хода правдивой информации, дадут дезинформацию.

– О происходящем должны знать все, Вольф.

– Не возможно.

– Возможно. Мы должны донести правду до всех.

– Нельзя.

– Нельзя, Вольф? Нельзя?

– Нет. Мне не известны планы правительства.

– Какие планы? Какого правительства?

– Не важно. Эта страна нам нужна. Этой стране нужно оружие. Нам нужно оружие этой страны.

– Какое оружие, Вольф? Как ты можешь думать об оружии, когда страдает столько людей?

– Без оружия пострадает больше людей.

– Без оружия люди не будут гибнуть, Вольф…

– Не будь такой наивной. Не будет его у одних – будет у других. И безоружные останутся беззащитными, когда вооруженные – станут захватчиками.

– Оружие погубит всех нас…

– А перед этим, часть из нас оно – спасет.

– Я не понимаю, Вольф…

– Просто ты мыслишь, как – подзащитная, а я, как – защитник. И отсчет ты ведешь от – человека, когда я – от человечества. Ты отвечаешь за себя, а я – и за себя, и за тебя, и за страну. Пойми меня, Агнешка, я не могу не думать о моей стране, о чужих странах. Этот проект не должны сворачивать. Я готов сравнять с землей твою тюрьму, стереть в порошок твоих мучителей, только не…

Она опустилась на колени рядом со мной, обвила мою шею руками. Обнял ее, как в горячке.

– Ты сделаешь это?

– Сделаю… Я смогу… Я справлюсь…

Дождь золотых волос разлился по моим плечам, и голова пошла кругом.

– Это опасно, Вольф…

– Опасно, Агнешка…

– Я верю, что ты вернешься, Вольф… Ты вернешься…

В голове щелкнуло – вот он, “момент истины”. Во рту пересохло, сердце обмерло перед тем, как зайтись стуком и захлестнуть меня жаром.

– Обещай, что вернешься, Вольф…

– Я постараюсь, Агнешка…

– Я боюсь… боюсь отпускать тебя…

– А ты не… не отпускай пока…

Ее губы коснулись моего лба и… Она настойчиво отстранила меня, взяла мои руки в свои.

– Вольф, мы должны помолиться.

Она сложила руки, шепча молитву. А я… Задыхаясь, хватая ртом воздух и скрежеща зубами, опустил сжатые кулаки. Что ж ты меня так мучаешь, Агнешка?!

– Я пойду, а ты помолись пока за мою грешную душу, красавица.

– Подожди, Вольф… Я все думаю…

Я остановился, еще не теряя едва теплящейся надежды.

– О чем? О чем, Агнешка?

– О том священнике…

Закрыл глаза, задерживая дыхание и ругаясь про себя.

– А что о нем думать?

– А вдруг его не найдут? Вдруг не найдут в том склепе?

– Найдут… Найдут, Агнешка.

Я тряхнул головой, стараясь думать. Найдут… Вопрос только в том – когда? Черт… Будто болотные огни заводят меня в топи, и я сбиваясь с тропы, захожу все дальше в трясину – тону и вязну. Не знаю, за что ухватиться и меня затягивает… затягивает с головой.

– Агнешка, береги… Береги крысу, Агнешка.

Глава 35

Остановил машину возле придорожной рощи. Нашарил в темноте сверток, нащупал осколок зеркала, пошел в лес. Натянул тугую кожу, начал крепить к лицу железки, клеить к голове клок длинных волос. Готово. Подвожу глаза, всовываю руки в рукава куртки из лохматого синтетического меха. Оковываюсь тяжеленным ремнем и надеваю сияющие хромом сапоги. Смотрю в зеркало – из него на мне зловеще взирает настоящее чудовище андеграунда. Так меня точно не заметят – увидят все, а не заметит никто. Теперь наведаюсь к священнику.