Боевой устав эльфа

Лучше всех чувствовал себя Борька. Потрясенные его видом аборигены бросали ему еду, а прожорливый бегемот знай себе разевал пасть, ловя на лету засахаренные грибы, соленые овощи, куски хлеба и тут же все заглатывая. Какая-то знатная дама метнула с балкона недоеденное желе из стрекозиных глаз в цветке кувшинки. Борька проглотил и это баснословно дорогое лакомство. Рев толпы его не смущал – прирожденный артист, да и только.

– Чувствую, обделается сейчас с незнакомой-то пищи, – пробормотал Федор.

– Поделом ему – ореол славы потеряет. Незаслуженный!

Неровные стены и мостовая, узкие окна, полный разнобой в формах и высоте строений, какие-то темные тупики, извилистые переулки, высокие ограды, глухие квадратные блоки типа складов… И это обещанная Хино эстетическая красота? Странноватые у них архитектурные вкусы. Стали появляться здания, высотой едва не достигавшие неба – видимо, их надстраивали тысячи лет. Небо, кстати, было темным – все более-менее крупные световые кристаллы перекочевали вниз, оказавшись в собственности горожан. Оставшаяся наверху мелочь напоминала звездную россыпь.

– Не хотелось бы окончить тут свой короткий век рабом, – согласился комиссар. – Хорошо, что ты справился с испытаниями.

– Эх, правили бы в этом городе мужики! Мы бы с ними быстро столковались. А то бабы, да еще и паучьи жрицы… Разве смекнешь, что они через минуту выкинут?

Процессия двигалась к центру города – именно там, по словам Хино, располагался квартал влиятельнейшего рода темных эльфов – Дома Сумерек. А также портовые склады и казармы городской стражи, куда Фундис предполагала определить на постой гостей Шиндилрина.

* * *

На другой день Зак и Федор встретились в приемной перед кабинетом Верховной жрицы на последнем этаже самой высокой башни города. Ночевали они в одном и том же квартале Дома Сумерек – Федор в покоях Фундис, а Зак у Хино.

Знакомства со старшими родственниками девушки не устраивали, что подтверждало прогноз Хино относительно зыбкости перспектив обоих фаворитов.

Гоблины вместе с Отожем, черепахами и Борькой с прошлого вечера находились под командованием капралов Тотуана и Меголана, которые ревностно учили их распорядку жизни в казарме и ратному труду на ниве охраны общественного покоя.

Остальные ополченцы, рапторы и червь вернулись к мирной жизни в своих Домах. Один ящер, впрочем, был приписан к страже, и его вернули на работу по охране порядка.

Клюш и Пунай, хоть и резко недовольные отбытием военачальников, были вынуждены включиться в новый быт. Девушки поступили на службу в гарнизонную столовую, которая кормила стражников вкусными служебными обедами. Кашеварившие там мужчины-дроу приняли гоблинш в коллектив с недоверием. Бедолаги впервые видели женщин на такой скучной работе – впрочем, мигрантский статус новых сотрудниц быстро примирил ветеранов кухни с реальностью.

– Как прошла ночь? – печально спросил Стволов, посматривая в сторону двух невозмутимых воительниц-дроу, вооруженных двухлезвийными мечами, что стерегли вход в покои Верховной жрицы.

– Замечательно! – отозвался афроорк. Однако его вид почему-то говорил об обратном. – А у тебя?

– Превосходно. – Федор заставил себя улыбнуться. – Где задержалась твоя блистательная дама? Моя-то пошла выправлять нам с тобой разрешение на визит к Верховной. Я так понял, канцелярщина здесь пострашнее, чем в «небесных повязках».

– Хино зашла к своим сестрам-послушницам. Хочет перед аудиенцией узнать последние новости и внутренние расклады. У них тут, оказывается, двухпартийная система. Причем наш Дом Сумерек находится всего лишь на второй ступеньке, а фактически в оппозиции. Гранд-паж происходят из Дома Последних Грез, как и большинство в местном горсовете. Кстати, я вижу, у тебя новое прелестное украшение, брат комиссар.

Зак кивнул на браслет из шариков бечета, очень целебного камня – отказать Фундис и не надеть его было невозможно. Федор задвинул браслет поглубже под рукав.

– Да и ты прихорошился, брат комдив, – заметил он одобрительно.

– Это балагиус, – нехотя кивнул Маггут и постарался спрятать ожерелье под воротом рубахой. – Охраняет мое здоровье от злых чар.

Со стороны лестницы послышались быстрые легкие шаги, и долгожданные эльфийки вошли в приемную. На обеих были прошитые серебряной нитью облегающие наряды из черной и красной кожи тонкой выделки с вставками белого панбархата. У Фундис помимо этого на голове имелась легкая диадема, имитирующая боевой шлем маджаи, а на бедре висел церемониальный нож. Хино несла на шее цепь из магических кристаллов, оправленных то ли в серебро, то ли в платину. А возможно, это был и вовсе легендарный мифрил.

– Входим, – сказала Хино. Здесь, в цитадели Королевы, младшая жрица Ллот была главнее любого «светского» военачальника. Да и Фундис уже не занимала походную должность маджаи, а была простой послушницей Паучьей Королевы. – Зак, Федор, держитесь сзади, ведите себя почтительно.