Боевой устав гнома

– Мне как дезертиру и так смерть полагается. – Принц смерти бережно извлек из баула заверный в тряпку предмет. – Можно сыграть? Это мой любимый инструмент, называется «плачущий гном». Я тоже хочу с оркестром выступать.

– Валяй, – разрешил афроорк. – Оркестр народных инструментов, un-fucking-credible!

– Имени героев Подтеменья! – льстиво подхватил Квакваса.

И «плачущий гном» Евронимуса привнес в исполнение так недостававший песне драматизм. Бывший чиновник с упоение работал каменной палочкой с накрученной на нее жилой, извлекая из маленького барабанчика стонущие трагические звуки. Нравилось всем, особенно гоблиншам, которые даже пустили слезу на куплете с описанием гибели гномов. Фенриц, правда, недовольно взрыкивал из-за конкуренции и стучал хвостом, однако держал себя в лапах и песню не испортил.

* * *

Федор сам вызвался дежурить во время ночного привала. Обычно эту обязанность исполнял Зак, как и все орки, легко переносивший ночное бодрствование, но комиссар заметил, что тот выглядит усталым, и предложил хорошенько выспаться. Для порядка немного посопротивлявшись, Маггут согласился.

Компанию во время дежурства составил верный Фенриц. Как любая из собак Самата, он считал Стволова великим вожаком еще с тех пор, когда Федор посетил их город заколдованным, в облике псоглавца.

Не дожидаясь, пока все улягутся, караульные отправились в обход. Сначала удалились на несколько сотен шагов вперед, вдоль рельсового пути, затем развернулись и пошли обратно, забирая влево. Обогнули лагерь по широкой дуге, и вновь вперед. Так и ходили, то расширяя зону патрулирования, то сужая. К счастью, рельеф в этом месте был сглаженным, крупная растительность отсутствовала, видимости ничто не мешало. Сначала Федор держался настороженно, но мало-помалу расслабился. То и дело посматривал в недалекие каменные небеса, гадая, что сейчас над ними располагается в Подтеменье, а что в Даггоше. Пса не заботили географические размышления, он ловил среди густых трав какую-то живность и с удовольствием поедал. Но и обязанности сторожевой овчарки не забывал – периодически замирал с высоко поднятой головой, принюхивался и прислушивался.

Когда время караула уже близилось к завершению, вернулись в лагерь. Фенриц, взглядом испросив разрешения и получив его, тут же запрыгнул внутрь панциря черепахи, а комиссар решил проверить, как отдыхает личный состав. Не стянул ли кто одеяло с товарища, не сунул ли потные ноги под самый нос. Да мало ли что могут учудить солдаты на привале?

Уставшие воины посапывали и похрапывали, и лишь в дальнем углу платформы теплился желтый огонек. Там кто-то сидел, согнувшись. Плечи бодрствующего экспедиционера еле заметно двигались.

– Боец, – громким шепотом позвал Федор, – ты там что, блох ловишь?

Фигура вздрогнула и выпрямилась. Это оказался Евронимус. В одной руке он держал стило, в другой – раскрытый блокнот. К корешку блокнота на изогнутой пружинной державке был прикреплен маленький световой кристалл. А рядом с пружинкой – крошечная чернильница-«непроливайка». Походный набор бюрократа!

– Ах ты, скотина, донесение про нас строчишь Кимерису? – с недобрым изумлением прошипел комиссар и потянулся к висящему на поясе боевому жезлу.

– Нет, нет, – бурно запротестовал принц смерти, также шепотом. – Я взял на себя смелость вести летопись похода. Ведь он обещает стать судьбоносным. Такое великое историческое событие нельзя оставлять без увековечивания!

– Гм, если разобраться, ты прав, – начал остывать Федор, коря себя за излишнюю подозрительность. – Хорошо придумал, хвалю. Но сразу видно, что ты не военный. Любые документы в боевом походе должны подшиваться, шнуроваться, нумероваться и опечатываться. Каждый день! Тебе самому такое дело доверить нельзя, это обязанность контрразведчика.

Он осмотрелся в поисках Дмузга, но мстители в полумраке были слишком похожи друг на друга, а расталкивать всех подряд комиссар счел жестоким. Как говорили в Даггоше, не тревожь спящего крокодила, собаку и гоблина.

– Ладно, утром скажу ему. А ты давай уже спи, нечего после отбоя хрониками заниматься. Я тебе для этого отдельное время выделю…

Впрочем, отдыхать бывшему кюбернету оставалось всего ничего. До подъема час, а то и меньше.

Пора было готовиться к дневному переходу. Будить Чемош и гремлина, затем – всю команду кашеваров. Комиссар прошел в голову колонны и растолкал Отожа, прикорнувшего под боком бронечерепахи.

– Подъем, – сказал он. – Запускай свою скотинку, скоро выдвигаемся дальше. Когда управишься, разбуди Нуггара и маркитанток.

Бодро, словно и не спал, Отож вскочил, кивнул и отправился за партией фуража и воды, а Федор полез под панцирь, мечтая передать вахту комдиву. Тот уже и сам проснулся, сидел перед маленьким серебряным зеркальцем, подарком Хино, и сбривал щетину. Вместо мыльной пены афроорк использовал пиявочную слизь, а вместо бритвы – старый добрый траншейный кинжал, родом еще из Даггоша. У Федора когда-то тоже был такой, но пропал во время набега некромантов на покои Дуумвирата.