Боевой устав гнома

– В каких надо, – высокомерно процедил Евронимус. – Гномам об этом не положено знать. А на меня ты напрасно сердишься. Я показал твои карты инспектору из столицы. Он все забраковал и прочие приказы тоже он отдал! Простолюдинам не положено географию знать, к твоему сведению.

Глоно сверкнул исподлобья глазами. Оправданиям кюбернета он, похоже, не поверил.

– А дальше-то что? – спросил Зак. – Дирижабля я не видел ни в порту, ни здесь.

– И не увидишь. «Глоноцци» у меня инспектор с Евронимусом отобрали. Думаю в столицу отогнали для начальственных нужд. Посадили внутрь своих гровелов и прочих бестолочей, а поскольку те управлять аппаратом не умели, привязали его к упряжке из стрекозлов и куда-то выслали. А меня в наказание за несанкционированную картографию запихнули на этот разъезд, младшим стрелочником. «Так ты лучше послужишь путникам, долбаный умник!» – вот что я услышал от нашего кюбернета. Угрожали еще всякими карами, если сбегу, помнишь? Я бы не испугался, но некромант пригрозил за нарушение режима самоизоляции младшего брата в АТО забрать. А у него жена, дети…

Глоно покачал головой и тоскливым невидящим взглядом вперился в кружку с отваром.

– Где «Глоноцци», мужик? – Зак надвинулся на Евронимуса с явной угрозой. – Живо колись, куда спрятали, он нам пригодится.

Кюбернет сжался.

– Боюсь, его уже нет… Инспектор приказал разломать и сбросить вредоносное изобретение в Пекло.

Услышав такое известие, картограф яростно взревел и, опрокинув стол, со сжатыми кулаками ринулся к Евронимусу. Лишь вдвоем Зак с Федором сумели остановить рассвирепевшего гнома. И то неизвестно, как обернулось бы дело, если бы на помощь не пришла Прозерпина. Заговорила что-то быстро и успокоительно ему на ухо, и Глоно немного остыл.

– Некроманты же интеллектуалы, любое знание ценят. Почему тогда дирижабль уничтожили? – спросил Федор у напуганного кюбернета.

– Знание, разумеется, ценят. Но «Глоноцци» – это опасное для государства изделие. Разница существенная! А если бы завелись бунтовщики и принялись бросать с него бомбы на головы простых некромантов? Кстати, о важнейших философских и онтологических различиях между чистым знанием и предметами, сиречь изделиями а такоже рукотворными устройствами, много говорится в параграфе…

– Заткнись, вандал, нам это не интересно, – сурово прервал его афроорк, после чего обернулся к гному. – Глоно, вот что я тебе предложу. Присоединяйся к нашему отряду, мужик. Нам нужен проводник, а лучше тебя никто не знает Ядро. К тому же ты смелый как гоблин, не побоялся на врага с кулаками накинуться. С первого же дня ставим тебя на довольствие в звании капрала и в должности картографа.

– Ты наверняка будешь рад вернуться к своему ремеслу. Ведь карты твои у нас, – добавил комиссар. – Мы, конечно, и сами сможем их прочесть когда-нибудь, но автор всяко лучше ориентируется. А за брата не волнуйся. Все равно некому будет доложить в столицу, что ты покинул пост, потому как все гномы с перевалки разбежались. Да и вообще там посерьезнее проблемы – разруха.

– Тот чиновник уже и забыл про тебя, – негромко добавила Прозерпина. – Нет гнома – нет проблемы. А ты на этом разъезде все равно, что похоронен. Знаешь, какие лихие дела нынче в стране творятся? Не время для самоизоляции.

– А как же странники на вагонетках и дрезинах? – Заметно было, что Глоно колеблется. – Хоть это и заброшенная ветка, но вдруг кто-нибудь поедет. Вот в прошлом месяце одного негоцианта с ремонтом выручил… На развилке как дорогу узнают?

– А мы указатели повесим! – нашелся Федор. – Евронимус нам их начертит. Должен же он свою вину перед тобой искупить.

Стрелочник тяжело и надолго задумался, впившись крепкими зубами в сухарь, который подобрал с полу. Наконец принял решение и махнул рукой.

– Тунрида с вами, поехали.

Глава 5

Зак последний раз полюбовался на указатель – две большие стрелки из досок от столешницы, украшенные надписями на смеси староэльфийского с гномьим и прибитые к столбу возле развилки дорог, – после чего махнул рукой.

– Вперед!

Чемош вперевалочку тронулась с места, заметно бодрее, чем в прошлые дни. Утром ее обильно покормили ботвой с огородика Глоно. Созревшие корнеплоды и овощи, а также изрядный запас сухарей пошли в отрядные корзины с провизией, а недозрелые растения – в мешки с фуражом. Избушку стрелочника взрывать не стали, лишь забрали из нее железнодорожные инструменты и то, что было особенно дорого картографу. Жаровню, чайник и мемуары о полете на «Глоноцци», которые он вел тайком и прятал в углублении под одной из шпал.

Комдив в несколько прыжков догнал черепаху и ловко, будто гимнаст, запрыгнул внутрь панциря, вызвав восхищение всей женской части отряда и зависть мужской.

– Я тоже так умел, когда был погонщиком черепахи в войске Черного Шамана! – похвалился Квакваса, чем вызвал веселый смех и незлобивые шутки.

– А я в детстве умел пускать музыкальные ветры, как будто птички поют!

– А я вчера помочился брагой! Жаль, не догадался кружку подставить.

– А у меня в детстве задница была толще, чем у Пунай!

– Да она и сейчас у тебя такая, Нуггар!