Боевые асы наркома

– Круговую оборону можно выдержать везде, – пожал Шелестов плечами. – А вот сколько времени, это зависит от количества патронов и провизии. Наступать всегда тяжелее, чем обороняться. Скажи ребятам, чтобы не ленились. Окопы в полный профиль надо копать, стрелковые ячейки отдельно устраивать. Если в окопе плечом к плечу стоять и отстреливаться, то одной гранатой можно человек десять сразу к праотцам отправить. А ходы сообщения надо хотя бы вполовину перекрыть хворостом, тонкими стволами деревьев и дерном.

– Толково рассуждаешь, – похвалил Сидорчук. – Ты что, бывший военный?

– Охрим, – Шелестов выпрямился и воткнул топор в бревно. – Я же говорил, что в колхозе бригадиром был. Бригадиром комплексной бригады. Технарь я, а не военный.

‒ А, ну да, – согласился Гук, как будто и правда вспомнил. – Точно, говорил. Ты, мол, на войне всего этого нахватался.

– Точно, Гук. – Шелестов поплевал на руки и снова взялся за топор. – На войне быстро науку усваиваешь. Если не убьют, то еще поживешь. На войне живы те, кто науку лучше усвоил. А кто не очень, тех уже закопали. Так-то.

– Ты заканчивай топором махать. Иди, ополоснись да оденься. Сейчас с хлопцами в одно место поедешь, там с тобой поговорить хотят.

– Кто? – стараясь говорить равнодушным тоном, спросил Шелестов.

– Начальство, – нараспев протянул Сидорчук и пошел среди деревьев к командирской землянке.

Тащить было тяжело. Раненый хрипел, но не из чего было сделать носилки, просто по двое в ряд не продерутся сквозь этот бурелом. Коган чувствовал, что его спина насквозь мокрая от крови этого парня, которого он нес на спине. Сколько им еще идти, никто не знал и не спрашивал. Ясно, что это была засада, их там ждали и вся группа почти полегла в том лесочке. А вот что «бандеровцы» бросили своих братьев-«мельниковцев», об этом не говорилось вслух. И как понимал Коган, не говорилось до поры до времени. Семь человек, смертельно уставших, голодных, промокших, тащились через непролазный лес, чтобы выйти напрямик, через болота, туда, где немцы их не будут искать. Пусть думают, что убили всех еще там, у овражка на опушке.

– Стой, – кто-то прохрипел Когану в ухо и стал дергать за рукав.

Но он не останавливался. Понимал, что если сейчас остановиться, то заставить себя опять идти у него не будет сил. И садиться нельзя, потому что уже не поднимешься. Но остановиться все же пришлось, потому что двое бойцов просто взяли его за плечи и стали снимать с него раненого товарища. Его положили на траву, и Коган стоял над телом, тяжело дыша и вытирая пот дрожавшей от напряжения рукой. Не сразу до него дошло, что этот человек мертв.

– Надо здесь его прикопать, – сказал Вихор. – Куда нам еще и труп тащить. И так на ногах еле держимся.

– Как потом место это найдем? – тихо сказал кто-то из оуновцев. – Маринка, жинка его, спрашивать будет. Что я скажу? Что в лесу в яму бросили и землей забросали? Что его в декабре лисы откопают и обглодают?

– Нельзя оставлять, – согласился Коган и без сил опустился на траву рядом с трупом. – Товарищ все же ваш. Если хотите, я его один потащу.

– Ладно, понесем, – опускаясь рядом, ответил Вихор. – Сейчас полегче будет. Я эти места знаю, тут болота кончаются, и лес дальше чистый будет. Только там ни жилья, ни дорог впереди. Местность пересеченная. Сплошь залесенные овраги да бугры.

– Надо носилки сделать, – предложил Коган. – Две жердины сломать или ножами перепилить. Взять френчи, у кого они покрепче, в рукава продеть жердины и полы завязать, вот тебе и носилки. У меня крепкий френч, могу отдать.

Борис начал снимать френч с мокрого от пота тела. Потом он стянул сапоги и выжал портянки, ноги приятно гудели и согревались на солнце. Он бросил портянки на ближайший куст и лег на траву. Вихор лег рядом. Бойцы суетились, кто-то снимал гимнастерки и рубахи, все сняли сапоги и стали сушить портянки. Снова завязался разговор. Вихора все пытались расшевелить, чтобы он сказал, куда ведет людей. От того места, куда должны были выйти оставшиеся в живых из группы, они отклонились намного. Километров на восемьдесят.

– Куда, куда, – проворчал Вихор. – Что раскудахтались? Куда приведу, там и будем! Туда, где товарища похороним и где могила его каждый день напоминать будет нам о долге и товариществе.

– Долго еще? – на всякий случай спросил Коган.

– Нет, днем еще дойдем. Ты не боись, к своим придем, там отдохнем, а потом вопросы будем задавать. Оттуда сподручнее.

Коган задумался. Ориентацию он потерял полностью, но помнил расположение той базы, на которую группа должна была войти. Сейчас они находятся от нее северо-восточнее, и значительно. Через несколько часов им никак не выйти к базе, которая чуть ли не в сотне километров осталась в стороне. Значит, они идут в другое место, и Вихор уверен, что место безопасное и оттуда можно задавать вопросы. Значит, там у него все свои, на кого можно положиться. Хорошо.