Боевые асы наркома

Через час они поднялись и снова двинулись в путь. Первые шаги дались всем очень тяжело. Казалось, что уже невмоготу идти, но постепенно стерпелось, и снова через боль в ногах, через натертые до крови мозоли люди шли вперед и несли мертвого товарища. Через три часа, через три остановки, когда все уже падали от усталости, они вышли к лагерю. Навстречу выбежал высокий молодой человек в очках и бросился к Вихору:

– Батя! Что случилось?

«Ого, – подумал Коган. – Вот это откровение. Значит, тут его сын?» Подбежали другие бойцы, приняли на руки и опустили на землю тело. Кто-то распорядился сходить за лопатами и начать могилу копать. Молодой человек обнял за плечи Леонтия и повел к землянке. Вихор остановился, поискал глазами Когана и махнул рукой, чтобы тот шел следом. Пришедшим бойцам помогали, отводили в землянки, кто-то крикнул, чтобы растопили печь и нагрели горячей еды.

В большой землянке Вихор с сыном Петро уселись на лавку рядом, Коган решил, что не до этикета, и, подойдя к лежанке, упал на нее, вытянув натруженные ноги. Он слышал, как сын говорил отцу о делах, как устроена жизнь в лагере, что все у них есть. А потом начал расспрашивать Вихора, но тот только тряс головой и молчал. Потом с трудом разлепил запекшиеся губы и попросил водки. И водку, и еду принесли через пятнадцать минут, и только тогда Коган понял, что жутко голоден. И как он этого не замечал час или три часа назад. Они ведь почти сутки на ногах без еды и сна. И когда выпили по первому стакану, плеснув в них граммов по пятьдесят, когда тепло побежало по жилам и стало затуманивать уставший мозг, Вихор заговорил, рассказал сыну, как они здесь оказались и как их бросили «бандеровцы», которые всегда относились к «мельниковцам» с пренебрежением.

Коган лежал с закрытыми глазами и не участвовал в разговоре. Он только слушал. Сначала Вихор с сыном обсуждали дела, потом пришли еще трое, наверное, местные командиры, помощники Петро. Ругались вполголоса, злобно, но Вихор умерял гнев бойцов, говоря, что не надо горячиться, надо думу думать, как дальше жить. Пойти и гранату в окно бросить кому-то – это решение, но от него только удовлетворение получишь, наказав предателя. Но это не решает проблемы в стране, на Украине. Вот о чем думать надо дальше. Как и с кем жить. «А ведь они готовы, – подумал Коган. – Можно и говорить с ними о главном. Им ответы нужны, а у меня ответы есть».

Борис поднялся и, пошатываясь, направился к двери. Его проводили взглядом, но не остановили. Он шел по лагерю мимо костров, мимо бойцов, сидевших кучками на заготовленных бревнах, на лавках возле землянок. Почти все обсуждали сегодняшнее появление Леонтия Вихора с остатками его группы. Рассуждали, как и почему могло получиться, что почти всю группу уничтожили. И что будет дальше. Но услышал Коган и главное. У этих людей не было злости к русским, не было ненависти к Советскому Союзу. За что они сражались? С кем? Скорее всего, они собрались воевать с немцами, а им не дают пока, придерживают. И они не понимают почему. И удивляются, когда им говорят, что русские враги еще большие, чем немцы. Не понимают в большинстве своем мужики, почему им так говорят. Что, плохо при Советах жили? Да нормально жили. Работали, колхозы были. Да, случались неурожаи, да, страшный голод пережили, так по всей стране такое было. Многие пришли в отряд, считая, что пришли к партизанам, а оно вон как повернулось, вроде и с советскими людьми, а со своими же воевать приходится, говорят, что враги они, против Украины. И когда это они против Украины стали? Всей страной ведь дружно жили, заводы строили.

Сосновский чувствовал, что вызывает серьезный интерес у этого штандартенфюрера. «Удалось мне его заинтересовать, – с удовлетворением думал Михаил. – Еще бы, много шатаюсь здесь, все расспрашиваю, ищу. Сколько человек прошло передо мной в моих розысках, сколько бесед было. Очень ему мои наблюдения и выводы интересны. Я ведь для них такие исследования провел, опросы населения. Истинное положение дел и все, что творится в умах простых украинцев и не очень простых, я знаю и могу поделиться своими знаниями с СД. Очень я им нужен. Будут меня обхаживать, вербовать. А для этого им нужна случайная встреча, и без свидетелей. Им не нужно, чтобы еще кто-то знал про мои отношения с СД».