Бог ищет тебя

А он сам видел только ее слезы – взрослый, мрачный, темный муж, король Голо.

– Лизонька, – сказал он, – прости меня.

Она танцевала.

Уж какой там «мой Лизочек так уж мал, так уж мал, что из листика сирени сделал зонтик он для тени»! Императрица Елизавета на сверкающем балу-маскараде.

– Возвращайся домой, Лиза. Я без тебя не могу.

Она танцевала.

– Хочешь, я на колени встану?

Изображение в камере дрожало и прыгало.

Только танцуй для меня, Саломея, и я дам тебе ониксы, похожие на глазные яблоки мертвой женщины. Я подарю тебе сапфиры, большие как яйца, и синие как синие цветы.

Хабиби, моя хабиби, любимая. Да, я – хабиби. Я.

Лежишь у моих ног?

Лежи, лежи.

Ах, хабиби…

– Послушай, – сказал Андрей, когда музыка смолкла, – я тебе все объясню.

Он отложил камеру в сторону и взял Лизу за руку. Потянул, усадил на развороченную кровать.

Сверкающая блестками, звонкая Лиза села рядом с ним, как театральная Жар-птица.

– Я был не в себе, когда это произошло… На Рождество. Не соображал, что делаю. Мне было так плохо, а ты даже не пыталась понять. Тебе было как будто все равно.

– Я же еще и виновата?

– Нет, нет, ты не виновата. Просто на работе было черт знает что… – он помедлил, взглянул на нее.

Она слушала.

– Ты же знаешь, что я хочу открыть большой филиал в Петербурге, – сказал он. – Мне удалось договориться, что мы получим на это крупную сумму из федерального бюджета. Ну, знаешь, развитие города и всякое такое… Я был уже в струе, все шло хорошо, и тут… – Андрей запнулся, подбирая слова. – Словом, обнаружилось, что на эти деньги есть другие претенденты. Конкуренты.

– Что, опасные конкуренты?

– Да какая-то новгородская фирма «РСТ», которую и знать-то никто не знает. Спекулируют только на том, что они не СП, а стопроцентно русское предприятие, и хотят деньги перебить на себя. Сказки рассказывают, что еще займ получат у французов, в «Лионском кредите». И ничего бы у них не вышло, если бы не один тип, советник генерального по финансам. Молодой, черт, но ловкий. Ума не приложу, что с ним делать. Все нервы мне вымотал.

– А что ты, собственно, с ним собираешься сделать? Придушить, что ли?

– Ой, Лиза, мне не до шуток, – мрачно сказал Андрей. – Я в трубу могу вылететь из-за этого козла. И правда придушил бы, если бы мог…

– Ну, Андрюша…

Да нет, – отмахнулся он. – Мне надо как-то его дискредитировать. Документы, что ли, какие-нибудь получить, из которых бы следовало, что им никогда не получить этого французского кредита. Ведь это же блеф, Лиза, сплошное фуфло, – почти закричал он, рассердившись. – Сейчас мои деньги себе возьмут, а потом ищи-свищи. Но доказательств-то нет. Мне бы какие-нибудь финансовые отчеты получить, чтобы с фактами в руках доказать, что этот кредит – сплошное вранье. Но сколько я ни пытался – и через агентов, и взятки давал, ничего не выходит, – Андрей бесился. – И все из-за этого подонка-финансиста. Это он воду мутит, у него связи в Петербурге. Наврал целую гору, и все уши развесили. Шустрый, сволочь.

– Кто же это такой? – удивилась Лиза.

– Да есть там один… ты все равно не знаешь. Некий Дмитрий Печатников.

– Как? – переспросила ошарашенная Лиза. – Дмитрий Печатников?

– Ты что, с ним знакома?

– Кажется, я его видела внизу, в гостинице… – пробормотала она.

Потянулась к столу, достала из ящика визитку. «Дмитрий Печатников. Фирма «РСТ»».

– Надо же, и правда «РСТ», а я не обратила внимания…

– Ну, везде поспел, – сказал Андрей с ненавистью.

– Да нет, нет, – заторопилась Лиза. – Просто он вещи помог мне до номера донести… ну и визитку заодно дал…

Опять игра одной левой рукой. Одним пальцем левой руки.

– А швейцара нельзя было попросить? – насупившись, поинтересовался Андрей.

Темная, темная волна по лицу: кто стоял там внизу, под окном, у башни?

Чей голос шептал словно во сне: «Мелизанда, дай мне ручку. Только твою маленькую ручку…» – и брякали мониста, золотые волосы проливались с башни вниз…

– Почему у тебя цветы в номере? – резко спросил он. – Откуда корзина?

Он сидел на краю кровати, сложа руки и грозно нахмурясь. Глаза его сверкали из-под шапки черных волос. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона. Это сходство поразило даже Лизавету Ивановну.

Лет двести назад барышня Лиза подумала бы на ее месте: «Ах, этот Германн! Лицо истинно романтическое; у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля».

– А какое тебе дело? – огрызнулась Лиза. – Ты бы вообще лучше молчал… Отелло…

Ссора вспыхнула между ними, как внезапно раскрывшееся оперение огненной Жар-птицы.

– Еще смеет меня подозревать!

– Откуда эти цветы?

– Вообще убирайся отсюда… Никто тебя не звал.

– Пусть только попробует… Нет, ну это надо! И здесь он!

– Я тебе сказала, отстань от меня. Я не собираюсь выслушивать эти глупости.

– Вещи он помог донести, козел… И кому! Моей жене! Убью к чертовой матери!

– А я тебе и не жена вовсе. Мы с тобой разводимся.

– Нет, ты моя жена, – сказал он, хватая ее за плечи. Блестки посыпались на одеяло.

– Не трогай меня, – закричала она.

– Моя, – проговорил он, стиснув зубы. СИЛЬНО притянул упирающуюся Лизу к себе и поцеловал в губы.