Бог ищет тебя

И лицо сияет, покрывается розовым румянцем – конечно, ты же мажешь на него уже третью маску подряд, ты вывалила целую гору тюбиков и флаконов из шкафчика в ванной и теперь колдуешь над ними, как заправская ворожея. Любой мужчина ужаснулся бы примочке из овечьей плаценты или экстракту акулы со ста травами, но нам все нипочем – все, хоть помет летучей мыши, лишь бы быть красивой. Сам процесс так увлекателен, что временами даже забываешь о его цели и объекте. Потому что нет, решительно никто из них не достоин такого титанического труда. Один маникюр чего стоит: попробуйте-ка ровно намазать темный лак для ногтей.

И еще потом его высушить.

Правда, приходится признать, что не будь объекта, не было бы и процесса. Диалектика.

Впрочем, в этих вещах лучше никого не слушать и полагаться только на интуицию. Как Сати, который писал новаторскую музыку и считал, что главное – это быть правым в своих собственных глазах. Культура парадокса. Сати заявлял: «В молодости мне говорили: «Вы увидите, когда вам исполнится пятьдесят». Вот мне пятьдесят, а я так ничего и не увидел».

И еще: «Я родился очень молодым в очень старом времени».

Лиза включила душ и стала смывать с тела остатки пилинга, делающего кожу шелковистой. Провела ладонью по животу: да, на ощупь чистый шелк. Погладила себя по бедру.

Чья это рука – моя, его? Внезапно становится горячо, словно под кожей быстро пробегает легкий жар, – из душа льются струи воды, стекают по распущенным длинным волосам.

Его руки скользят по золотым волосам.

Это же твои волосы. Твои волосы, Мелизанда. Они падают на меня с башни, и они любят меня, любят в тысячу раз больше, чем ты…

Вытереться большим пушистым полотенцем. Накинуть махровый халат и пройти в комнату, к большому зеркалу.

Если бы было время, можно было бы заглянуть в записи, небрежно разбросанные по столу, в тетрадку с проектом статьи. Можно было бы прочитать:

«Основные образы стиля модерн (подчеркнуто): поцелуй, страсть, чувственное буйство, искушение, грех, изнеможение от экстаза.

Но и в самом порыве, в самом экстазе – ущербность, перенапряжение, надрыв.

Поцелуй. Поцелуй Сфинкса».

Но времени на чтение нет.

Чем ближе стрелка часов подходила к семи, тем страшнее становилось Лизе.

Пока она собиралась, прихорашивалась, примеряла платья, время летело легко, но в половине седьмого… Она еще пыталась обмануть себя, отвлечься: подкрасить глаза, а вот здесь помада лежит неровно… но в половине седьмого на нее нашла настоящая лихорадка.

Руки трясутся, в глазах темно, и страшно, страшно, Господи, хоть бы ничего не было, и пусть я потратила впустую целый день, неважно, но лучше бы ничего не произошло, я боюсь, боюсь. А внутри – словно вибрация, которая усиливается, и усиливается, и доходит до пика, и там, на пике, разрешается хрипящим от напряжения телефонным звонком.

– Лиза, – сказал Дима, – у меня ничего не получается. Приходится идти на ужин с деловым партнером.

Мгновенная обида и облегчение.

– Простите меня, пожалуйста.

Черт!

Слава Богу!

4

JACK-IN-THE-BOX[1]

Звучание легкое, как яйцо.

Из «Советов исполнителям»

Э. Сати

И чем теперь заняться?

Лиза вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Отвела прядь волос с щеки. Повернулась в профиль, улыбнулась своему отражению.

«Не сидеть же весь вечер одной, в конце концов», – подумала она.

А потом: «Не пропадать же макияжу. Спущусь вниз, на первый этаж, посижу в баре. А там посмотрим».

Выйдя из лифта в гостиничном холле, Лиза тотчас же увидела его. А может быть, он заметил ее еще раньше, еще в дверях лифта, потому что вскочил с места и метнулся к ней, как чертик из коробочки:

– Лиза…

Ну хоть макияж не пропал зря.

– А мне делать было нечего, и я спустилась в бар. Правда? Или хитрю? Надеялась все-таки встретиться с ним? Вроде бы нет, но что-то там внутри, глубоко, наверное, надеялось. В сущности, случайная встреча… Но разве случайные встречи бывают случайны?

– Я тут со своим партнером… – пробормотал Дима.

Он подошел слишком близко к Лизе: на нее мгновенно пахнуло табаком и чуть-чуть – одеколоном, разом окатило красной волной слишком интимного запаха, который на секунду заслонил весь окружающий мир.

«Боже мой, не может быть, что я это испытываю», – подумала Лиза.

Не может быть, но факт: меня неудержимо тянет к этому чужому, незнакомому человеку. Не к мужу, а к этому ненужному, постороннему.

Но ведь это по расчету, из-за документов.

Это я играю.

Да? Ведь правда? Играю?

Дима, казалось, не знал, что ему предпринять.

– Давайте я вас с ним познакомлю, – предложил он неуверенно.

В холле играла негромкая фоновая музыка, которую обычно пускают по вечерам в дорогих гостиницах. «Музыка счастья» – «музыка мебели». Музыка, превращенная в предмет обстановки, – изобретение Эрика Сати. Она напоминала Лизины чувства, которые девушка пыталась использовать по расчету.

– А я вам не помешаю?

– Вы мне уже помешали, – ответил Дима со смешком. – Вы и сами не представляете, как вы мне помешали, госпожа Кораблева.

– Что-то я вас не понимаю.