«Бог, король и дамы!»

— К чему расстраивать ее высочество? — осторожно заметил кардинал. — Лучше сказать кузине, что ее жених заболел… тяжело… почти смертельно… Черная оспа — страшная болезнь! К тому же Жорж не единственный мой племянник, — почти робко предложил его преосвященство.

Сеньор Меца изумленно уставился на родственника:

— Вы хотите сказать…

— Ну что вы, я ничего не хочу, — торопливо проговорил кардинал, чувствуя, что князь-архиепископ опять может вспылить. — Если вы против — не стоит об этом и говорить, — взволнованный прелат смахнул со лба капли пота. — Но, во имя Неба, давайте покончим с этим злосчастным делом как можно скорей.

Как ни пытался Карл задержать прелатов, как ни уверял, будто маленькая фройлен еще спит, князь-архиепископ был слишком расстроен событиями ночи, чтобы обращать внимание на телохранителя. Сеньор Меца рассеянно отмахнулся от верного дворянина, шагнул в спальню племянницы и решительно откинул полог кровати.

Чудная, трогательная картина…

В центре ложа в объятиях друг друга спали ее высочество принцесса Агнеса фон Релинген и его сиятельство граф Жорж де Лош. Расшитое жемчугом одеяло сбилось в сторону, и ошеломленный Шарль де Лоррен ясно увидел, что никакая одежда не стесняет жениха и невесту, и молодая чета расположилась на кровати так естественно и бесхитростно, словно Адам и Ева после грехопадения.

Кардинал попытался заговорить, но вместо слов с его уст сорвался только неразборчивый хрип. Молодые люди очнулись от сладкой неги, сонно улыбнулись друг другу и могли бы вновь смежить веки, если бы Карл не швырнул на пол табурет.

Шевалье Жорж-Мишель рывком сел, стараясь заслонить собой невесту.

— Дядюшка! — одновременно охнули молодые люди.

Князь-архиепископ первый пришел в себя:

— Ну что ж, дети мои, чем скорее вы выберетесь из постели, тем быстрее вы в нее вернетесь, — ласково произнес он. «Дети» смутились и потупились, но при этом еще теснее прижались друг к другу.

Сеньор Меца обвел комнату выразительным взглядом, подмечая приметы прошедшей ночи: кучка одежды на полу, забытая кукла, поникшие цветы в кресле, кинжал и пистолет… Настроение прелата стремительно повышалось.

— И, кстати, племянница, боюсь, вчера я зря тратил свое и ваше время, стараясь принять у вас исповедь, — с притворным укором покачал головой епископ. — Придется вам исповедоваться вновь. — Из розовых щеки Аньес сделались пунцовыми и она спрятала лицо на груди жениха. — Племянник, — с самым доброжелательным видом обратился прелат к Жоржу-Мишелю, — помогите вашей невесте привести себя в порядок, а то звать сюда камеристок было бы… хм-хм… преждевременным…

Граф де Лош послушно кивнул. Он был счастлив.

Глава 21

Какие уроки получил граф-консорт в Меце и Релингене

Свою вторую, точнее, первую ночь в качестве законного супруга шевалье Жорж-Мишель не заметил. Быстро она пролетела — с кем не бывает. На вторую ночь он, правда, обратил внимание на то, что Карл остался в спальне, но посчитал, что коль скоро засвидетельствование брака так важно для маленькой принцессы — что ж, с этим неудобством придется смириться. И отнесся к этой «необходимости» со всей серьезностью, на которую только был способен. На третью ночь Жорж-Мишель решил обратить внимание Аньес на присутствие в их спальне постороннего. Аньес вздохнула. Карл демонстративно устроился у двери.

— Убирайся, — шевалье подумал было, что является хозяином в собственной спальне. Вместо ответа Карл поднялся, взял шпагу и отсалютовал мужу фройлен.

— Карл, я… его люблю, — растерянно произнесла принцесса Релинген.

— Как будет угодно фройлен, — меланхолично отозвался офицер. Жорж-Мишель во второй раз за неделю понял, что его жизни что-то угрожает. Увидев, что новобрачный достаточно крепко схватился за шпагу, Карл сделал выпад. Муж принцессы Релинген с ожесточением бросился вперед, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь. Зря. Оказалось, на жизнь шевалье никто не покушался. Он всего лишь наткнулся на стальную стену. Спустя пару минут Жорж-Мишель обнаружил себя полностью раздетым и без шпаги в руках. Карл же на ломанном французском поведал, что его долг охранять фройлен и принца Георга, коль скоро те не могут о себе позаботиться.

— В каком смысле? — Жорж-Мишель сам не заметил, как перешел на немецкий. С радостью увидел в глазах офицера нечто похожее на удивление. Нечто промелькнуло гораздо раньше, чем «принц Георг» успел вставить хотя бы словечко. Коль скоро муж фройлен мог его понять, Карл весьма подробно объяснил, почему не может доверить принцу Георгу защищать кого-либо — в том числе самого себя.

Шевалье Жорж-Мишель второй раз в жизни испытал чувство стыда. Чувство было неприятным и с эти нужно было что-то делать. Но что?!

— Я буду давать уроки принцу Георгу, — величественно бросил Карл, подавая мужу фройлен атласный роб.