«Бог, король и дамы!»

Через три с половиной месяца подобного времяпровождения заточение Александра подошло к концу, но королевский паж не радовался свободе. Обитатели Лувра не спрашивали юношу, где он пропадал все это время, так что покров тайны, окутывавший Александра, стал еще более плотным, но эта тайна так же, как раньше грубость и злые выходки шевалье все больше и больше очаровывали придворных. При дворе мало нашлось бы людей, поступки которых невозможно было предугадать, и потому дамы и кавалеры наперебой призывали загадочного красавца для услуг, король жаждал возобновления рассказов об ужасах и пытках, а Александр с тоской вспоминал Бастилию. Капитан де Нанси, казалось, потерял всякий интерес к молодому человеку, небрежно отмахнулся от его благодарности и больше не перемолвился с юношей и парой слов. К величайшему сожалению Александра сказать то же самое о виконте де Водемон было нельзя. Восторженный Эммануэль беспрестанно досаждал королевскому пажу своим обществом, безостановочно трещал об отце, мачехе, сестрах и братьях, кузенах и прочих близких и дальних родственниках, так что через пару недель Александр выучил родословную Лорренов наизусть и мог без запинки перечислить всех представителей этого дома, даже если бы его разбудили среди ночи. Шевалье стискивал зубы, но терпел излияния вельможи в надежде, что когда-нибудь виконт заговорит еще об одной родственнице, но Эммануэль ни разу не упомянул жену графа де Лош. Шевалье Александр вздыхал, но расспрашивать о доброй принцессе не решался. Вот она, насмешка судьбы, с горькой улыбкой размышлял вечерами шевалье де Бретей. Когда он еще мог предстать перед мадам Аньес с чистой совестью и незапятнанной душой, у него не было на это ни сил, ни средств. Теперь же, когда он мог доскакать до Лоша за пару дней, он не смел даже смотреть в сторону владений ее высочества.

Глава 36

Каким нашел Лувр шевалье Жорж-Мишель после полугодового отсутствия

К воротам Лувра граф де Лош и герцог де Гиз подъехали почти одновременно. Многочисленные свиты лотарингских вельмож красовалась богатыми нарядами, блеском драгоценностей, золотого и серебряного шитья, пышными перьями на шляпах и великолепными шпагами. Все-таки Жорж де Лош и Генрих де Гиз не имели привычки являться в Лувр покрытыми с ног до головы дорожной грязью, в сопровождении одного единственного скромного слуги. Как бы ни жаждал граф де Лош окунуться в пьянящую атмосферу королевского двора, как бы не спешил герцог де Гиз предстать пред очами мадам Маргариты, молодые люди не поленились заехать в отель Лошей и отель Клиссон, в последнее время все чаще именуемый отелем Гизов, чтобы привести в порядок себя и свои свиты и появиться в Лувре во всем блеске и великолепии.

— Эй, Жорж, стой! Да подожди же меня! — вопил во всю силу своих легких Генрих де Гиз, обнаружив, что кузен намеревается первым проехать в ворота. — Что поделывает Париж? Двор? Маргарита?

— Бог мой, Анри, неужели тебя тоже не было в Париже? — засмеялся Жорж-Мишель. — Ну, знаешь, ты был не прав. Марго не такая женщина, чтобы оставлять ее без присмотра.

— Пустяки, — самодовольно усмехнулся Генрих. — Она писала мне каждый день, а иногда даже по два раза в день. Ну что, выразим почтение королю и пойдем развлекаться?

Как и предполагали молодые люди, аудиенция у его величества не затянулась. Совсем юный паж доложил королю Карлу о приходе лотарингских вельмож, его величество раздражено отошел от наковальни, по дороге огрев плетью свою любимую борзую, искоса глянул на герцога де Гиза, а затем на графа де Лош, пробормотал что-то вроде «Сгинь, сгинь, нечистая сила!» и через пару минут досадливо кивнул, давая понять, что аудиенция окончена. Довольные лотарингцы вывалились в прихожую, где дворяне их свит уже минут пять шумно обменивались новостями.

— Так куда мы пойдем развлекаться? — с улыбкой поинтересовался у кузена граф де Лош, когда паж опустил за ними портьеру и прикрыл дверь. Генрих де Гиз крутился перед зеркалом, принимая позы одну импозантнее другой.

— Вообще-то, меня ждут, — с самым фатовским видом сообщил Генрих. — Увидимся завтра. Вечером…

Прекрасно понимая, что раньше завтрашнего вечера Генрих и правда вряд ли освободится, шевалье Жорж-Мишель не стал настаивать, тем более, что для развлечений в Лувре кузен был ему не нужен. Его сиятельство привычно оглядел прихожую, отмечая знакомые и незнакомые лица, рассеянно скользнул взглядом по привалившемуся к дверному косяку пажу, с недоумением заметил у него на боку длиннющую боевую шпагу. «Смерть Христова!» — мысленно выругался граф де Лош. «Это что-то новенькое в придворных нравах. Надо же, стоит покинуть двор, как он становится совершенно неузнаваем!»