Бог огненной лагуны

– Василий Фомич, так, значит, это – вы?!! – коммерсант с лицом, исказившимся от безграничного изумления и накатывающей ненависти, повернулся к Шмоту. – Ах ты, старая падаль! Я-то тебя считал человеком, а ты... Убивать таких надо!!!

– Заткнись, чмо! – зло буркнул Шмот. – Скажи спасибо, что пацаны твою девку «на хор» не поставили.

– Ублюдок! Мразь! Иуда! – в голосе Никольского буквально клокотала ярость.

Вскоре «Пежо» притормозил у угла богатого особняка, укрывшегося за высоким кирпичным забором.

– Сколько человек сейчас там может быть? Имею в виду, мужиков.

– Трое... – процедил сквозь зубы Шмот.

– Стволы?

– Есть у всех.

– Понятно... – Гуров ненадолго задумался. – Возьми свою мобилу, свяжись с хозяином и вызови его к воротам.

– Да пошел ты! – скривился Шмот. – Хочешь, чтобы я ссучился? Не дождешься!

– Хорошо. – Лев достал из кармана «фроммер» и, передернув затвор, снял пистолет с предохранителя.

– Ты что там задумал?! – не на шутку встревожился Шмот, наблюдая за Гуровым.

– Да вот, пойду подышу свежим воздухом, а эту хреновину нечаянно забуду на своем сиденье. А этот гражданин, который тебя сейчас любит до потери пульса, возьмет его посмотреть. Доходит? Нечаянно нажмет не туда, куда надо, нечаянно в кого-то попадет... Криминала тут никакого – непреднамеренный выстрел вследствие неосторожного обращения с оружием. Ну, я пошел...

– И тебе не жалко свою машину? Кровь потом сам будешь смывать? – пытаясь бравировать, Шмот судорожно силился изобразить язвительную ухмылку, но получилось нечто вымученное и убогое.

– Для пользы дела ничего не жаль. – Лев вышел из машины, положив пистолет на водительское место.

– Стой! – Шмот сник и, глядя вниз, уныло мотнул головой. – Ладно, твоя взяла. Набирай номер...

Подойдя к железной калитке, встроенной в стену рядом с воротами, Лев нажал на кнопку звонка. Во дворе послышались шаги.

– Шмот? – послышался чей-то прокуренный басок.

– Я, я!.. – с нетерпением в голосе негромко откликнулся Гуров.

Калитка без скрипа и писка плавно открылась, и из-за нее выглянул коренастый плосколицый тип с короткой черной бородкой, в которой уже проглядывала седина. Не давая опомниться, Лев молниеносно схватил чернобородого за ворот куртки и поднес к его виску ствол пистолета.

– Подручные где? – Гуров говорил негромко, но по искаженному испугом лицу схваченного им криминального «финансиста» крупными каплями побежал пот.

– Один во дворе, другой в доме... – с трудом ворочая языком, сообщил «финансист».

– Этого, что во дворе, зови сюда, – распорядился Лев. – Когда подойдет, пусть выбросит оружие.

– Антоха, сюда подойди! – в голосе «финансиста» явственно слышались нотки животного страха.

– Чё там, Сан Саныч? – подчавкивая, откликнулся чей-то снуловатый, тусклый голос.

Послышались шаги. За спиной «финансиста» в проеме калитки появился худощавый крепыш с едким, настороженным взглядом.

– Антоха, пушку выкинь, – уже более внятно приказал его главарь. – Выкинь, говорю! Ща обоих положат!!!

– Понял... – растерянно откликнулся Антоха.

Он что-то бросил в сторону. Послышался характерный звук металла, упавшего на асфальт.

– Теперь оба назад три шага и – кругом!

«Финансист» и его подручный выполнили команду безропотно. Проверив карманы обоих, Гуров достал из куртки главаря пистолет Макарова, а у его подручного очень кстати в кармане обнаружились наручники. Скрепив их меж собой, Лев подобрал пистолет Антохи.

– А теперь, ребята, говорим как на духу: где похищенная вами девушка? – Гуров говорил спокойно, но в его голосе таилось нечто такое, отчего оба задержанных невольно съежились.

– В доме... – снова оробело проблеял «финансист». – Но с ней все в порядке, она ничего...

– Да, да, конечно... – с сарказмом перебил его Лев. – Она безумно счастлива оказаться в роли заложницы. Второй подручный с ней?

– Да... – главарь понуро мотнул головой.

– Прямо – марш! – Гуров ткнул бандитов пистолетом.

Когда они уже подходили к входной двери особняка, неожиданно сзади раздался какой-то скрип, перемежаемый яростным собачьим лаем, и послышался женский голос, визгливо крикнувший:

– Взять!

Лев обернулся и увидел стремительно летящих на него двух крупных питбулей с оскаленными клыками. Его взгляд успел схватить распахнутую настежь дверь одной из хозяйственных построек, стоящих вдоль ограды, и сгорбленную фигуру женщины, скорее всего, старухи, выпустившей собак. Сливаясь в один, грянули два выстрела. Ощущая сожаление (что хорошего убивать бессловесных тварей?), Лев без промаха поразил обоих псов. Издав короткие взвизги, питбули, разбрызгивая по асфальту лужицы крови, по инерции несколько раз перекувыркнулись и замерли без движения. Но Гуров тут же едва не рухнул на асфальт, получив сзади два сильных удара – по затылку и сбоку, коленом в бедро, отчего левую ногу пронизала острая боль, и она на несколько мгновений перестала слушаться.