Бог резни

Ален: Вы ее порвете.

Вероника: Хватит, Мишель, все высохло. Не знаешь даже почему, в сущности, так привязываешься к вещам. Так глупо.

Мишель закрывает каталог, они накрывают его горкой фолиантов. Мишель сушит альбомы Фудзиты, «Долганов» и т. д.

Мишель: Ну вот! Как новые! А откуда взялось это имя — Туту?

Ален: Из песни Паоло Конте. Ту-ту-ту, чипс, чипс…

Мишель: Я ее знаю! Я ее знаю! (напевает) Та-та-та! Ту-ту! Ха-ха! А у нас даржилинг, как чай — ну, типа дарлинг, даржилинг… После свадебного путешествия по Индии. Тоже по- дебильному.

Вероника: Может, мне надо пойти к ней?

Мишель: Сходи, даржлилинг.

Вероника: Я схожу к ней? (возвращается Аннета) О, Аннета! Я начала волноваться. Вам лучше?

Аннета: Надеюсь.

Ален: Если не уверена, держись подальше от стола.

Аннета: Я оставила полотенце в ванной, не знала, куда его положить.

Вероника: Идеально.

Аннета: Вы все убрали. Мне так стыдно.

Мишель: Все прекрасно. Все в порядке.

Вероника: Аннета, простите меня, я совсем не помогла вам. Я так сфокусировалась на каталоге Кокошки…

Аннета: Не беспокойтесь.

Вероника: Я отреагировала не так, как надо.

Аннета: Вовсе нет. (после неловкой паузы) В ванной я подумала об одной вещи…

Вероника: Да?

Аннета: Может быть, мы слишком поспешно перешли к… Ну, я хочу сказать…

Мишель: Говорите, говорите, Аннета.

Аннета: Оскорбление — это такое же насилие.

Мишель: Конечно.

Вероника: По-разному, Мишель.

Мишель

: Да, по-разному.

Аннета: Фердинан никогда не проявлял жестокость. Он не мог сделать это без причины.

Ален: Его назвали стукачом! (телефон вибрирует) Простите! (отходит в сторону, делая Аннете преувеличенные знаки извинения) Да… При условии, что никто из пострадавших не будет высказываться. Ни один пострадавший. Я не хочу, чтобы вы занимали сторону пострадавших! Все отрицаем, а если надо, наедем на газету… Проект пресс-релиза вам отправят по факсу, Морис. (отсоединяется) Если бы меня назвали стукачом, я бы завелся.

Мишель: Может, это так и есть.

Ален: Простите?

Мишель: Хочу сказать, вдруг это правда.

Аннета: Мой сын стукач?

Мишель: Нет, конечно, я пошутил.

Аннета: И ваш тоже, если на то пошло.

Мишель: Как это — наш тоже?

Аннета: Он же выдал Фердинана.

Мишель: Это мы настояли!

Вероника: Мишель, мы совершенно отошли от темы.

Аннета: Неважно. По вашему настоянию или нет, но он его выдал.

Ален: Аннета.

Аннета: Что Аннета? (Мишелю) Вы думаете, что мой сын — стукач?

Мишель: Я совсем ничего не думаю.

Аннета: Если ничего не думаете, то ничего и не говорите. Не нужно никаких ваших инсинуаций.

Вероника: Аннета, давайте сохранять спокойствие. Мы с Мишелем стараемся быть сдержанными.

Аннета: Не такими уж и сдержанными.

Вероника: Вот как? И почему же?

Аннета: Сдержанность — это только снаружи.

Ален: Туту, мне на самом деле надо идти…

Аннета: Если струсил, то уходи.

Ален: Аннета, сейчас я рискую самым крупным клиентом, а здесь мелочные придирки насчет родительской ответственности…

Вероника: Мой сын лишился двух зубов. Двух резцов.

Ален: Да-да, мы все это уже знаем.

Вероника

: Один из которых потерян безвозвратно.

Ален: У него будут другие, ему новые поставят! Еще лучше! У него же не барабанные перепонки лопнули!

Аннета: Наша ошибка в том, что мы не рассмотрели причины.

Вероника: Причины нет. Есть одиннадцатилетний ребенок, который ударил другого. Палкой.

Ален: Вооруженный палкой

Мишель: Мы это слово убрали.

Ален: Вы его убрали после того, как мы выдвинули возражения.

Мишель: Мы его убрали без споров.

Ален: Это обдуманное слово, которое исключает возможную ошибку, исключает скидку на детство.

Вероника: Я не уверена, что могу поддерживать разговор в таком тоне.

Ален: Мы с вами не поладили с самого начала.

Вероника: Месье Рэй, невыносимо, когда тебя упрекают за то, что ты и сам считаешь ошибкой. Слово вооруженный не подходило, мы его изменили. Однако, если мы обратимся к точному словарному определению, то его употребление правомерно.

Аннета: Фердинана оскорбили, вот он и отреагировал. Когда на меня нападают, я защищаюсь, особенно если одна против целой банды.

Мишель: При этом можно еще и поблевать.

Аннета: Вы понимаете, какую грубость только что сказали?

Мишель: Я уверен, что мы все хотим добра. Все четверо. Зачем давать волю раздражению? Зачем эти ненужные пререкания?

Вероника: О, Мишель, хватит! Хватит ходить вокруг да около! Наша сдержанность только для приличия, так что давай обойдемся без нее!

Мишель: Нет-нет, я отказываюсь катиться по этой дорожке.